– Спасибо, Тимур, – успеваю осмотреть обложку буклета. И вроде нет в действиях Залесского ничего предосудительного, но я все равно смущаюсь.
Мы рассаживаемся по местам, а я не могу отделаться от чувства, будто совершила оплошность.
– О! Привет! – слышу голоса девочек и оборачиваюсь, чтобы посмотреть, не один ли это из моих студентов.
Но только оборачиваюсь и встречаюсь с внимательным взглядом кофейных глаз. Руднев смотрит на меня, не отводя взгляда в сторону, а я на мгновение теряюсь. Всматриваюсь в его лицо и стараюсь увидеть все те эмоции, которые вложил он в песню.
– Здравствуйте, Ольга Александровна, – говорит он, не моргая.
– Здравствуйте, Денис. Мне казалось, вы не сможете к нам присоединиться.
– Мне удалось вырваться на пару часиков, – все еще не сводит с меня глаз, а я не выдерживаю пристального внимания и отворачиваюсь, ощущая себя трусихой.
Я ведь никак не отреагировала на его послание. Видела, что он сидит онлайн, но не смогла ничего ответить, так сильно меня потрясло услышанное. И если честно, я и шла сюда с мыслью отвлечься, зная, что не увижу Руднева.
Но вот он здесь и садится прямо позади меня. Затылок жжет от его взгляда, но я стараюсь сосредоточить внимание на чем угодно, только не на своих ощущениях.
– Вам нехорошо? – садится рядом Залесский. – Может, принести воды?
– Да, буду благодарна, – едва заметно киваю.
Зал заполняется людьми. Студенты будто забывают о моем существовании. Все, кроме того, который сидит сзади и гипнотизирует меня взглядом.
– Держите, – возвращается Тимур, протягивая мне пластиковую бутылку.
– Благодарю, – забираю воду и, открутив колпачок, делаю несколько жадных глотков.
Но тут начинает играть музыка и на сцену, расположенную перед киноэкраном, выходит ведущий. Пока идет вводная часть, мне даже удается на время отвлечься от непрерывного ощущения, будто за мной наблюдают.
Но когда выключают свет и начинается первая картина, я особенно остро чувствую внимание Руднева, как и близость Залесского, что то и дело наклоняется ко мне, комментируя происходящее.
Фильм заканчивается, и соседи слева исчезают. Не успевают закончиться титры картины, как на соседнем от меня месте оказывается Руднев. Я не вижу его, но узнаю по энергетике, идущей от его тела, по запаху и по тому, как сбивается мое собственное сердцебиение рядом с ним.
Начинается следующая кинокартина, и мои щеки заливает краской. На экране показана доска в аудитории и слышатся стоны. А затем камера выцепляет парочку, что предается животной страсти прямо на учительском столе.
Я каменею и сгораю со стыда, не зная, куда себя деть.
– Фильм моего приятеля, – шепчет мне Залесский. – Того самого, про которого я рассказывал, – говорит он, а я даже пошевелиться не могу, желая сбежать немедленно.
– Хотите уйти, Ольга Александровна? – спрашивает с другой стороны Денис.
А я стараюсь найти другой, более достойный выход из сложившейся ситуации.
