Либби нахмурилась, и между бровями залегла складка.
– Разве юридические фирмы для этого нужны?
– Вы, вероятно, уже поняли, что мистер Хоторн был одним из самых важных наших клиентов, – деликатно заметила Алиса. – Но точнее было бы сказать, что он был единственным. А теперь…
– А теперь… – проговорила я, осмысляя шокирующую правду, – этот самый клиент – я.
* * *
На то, чтобы прочесть, перечитать и переперечитать завещание, у меня ушел целый час. Тобиас Хоторн выставил мне как наследнице только одно условие.
«Вы обязаны прожить в Доме Хоторнов один год и заселиться в него в течение срока, не превышающего трех дней с текущей даты». Алиса повторила этот пункт как минимум дважды, но я все никак не могла его осмыслить.
– Единственное условие, которое мне надо выполнить, чтобы стать наследницей миллиардов долларов, – это переезд в поместье?
– Все так.
– В поместье, где по-прежнему проживает толпа народу, претендовавшая на эти деньги. И выгнать ее я не могу.
– Да, верно, если допустить, что не последует никаких экстраординарных обстоятельств. Но должна заметить, что дом очень большой – быть может, вас это утешит.
– А если я откажусь? – спросила я. – Или если Хоторны меня прикончат?
– Никто вас не прикончит, – спокойно возразила Алиса.
– Понимаю – вы выросли в окружении этих людей и все такое, – сказала Либби Алисе, стараясь сохранять дипломатичность, – но с моей сестрой они наверняка поступят как Лиззи Борден с отцом и мачехой[3]!
– Честно говоря, не слишком-то хочется, чтобы меня зарубили топором, – заметила я.
– Маловероятный исход, – проворчал Орен. – Во всяком случае, если речь именно о топорах.
Я не сразу поняла, что это он так шутит.
– Дело серьезное, между прочим!
– Уж я-то знаю, поверьте, – парировал он. – Но я знаю и Хоторнов. Мальчишки никогда на даму руки не поднимут, а женская часть семьи в худшем случае подаст на вас в суд – безо всяких топоров.
– Да и потом, – добавила Алиса, – по техасским законам в случае, если наследник умирает до вступления завещания в законную силу, это самое наследство не возвращается предыдущему хозяину, а все равно становится частью его имущества.
У меня есть имущество? – пронеслось в голове, хотя в происходящее по-прежнему верилось с трудом.
– А если я откажусь переезжать в поместье? – спросила я. К горлу подкатил огромный ком.
– Не откажется она! – поспешно возразила Либби, метнув в меня гневный взгляд.
– Если вы не переедете в Дом Хоторнов в течение трех дней, то ваша часть наследства будет передана на благотворительные нужды, – пояснила Алиса.
– То есть родне Тобиаса Хоторна ничего не достанется? – уточнила я.
– Нет. – Невозмутимость Алисы на миг пошатнулась. Еще бы: она знает Хоторнов с детства. И пускай сейчас она работает на меня, вряд ли ее это радует.
Ведь так?
– Скажите, завещание ведь записывал ваш отец, верно? – спросила я, все еще силясь свыкнуться с непостижимой ситуацией, в которой оказалась.
– Совместно с другими основателями фирмы, – подтвердила Алиса.
– А он вам не рассказывал… – я взяла паузу, пытаясь подобрать слова поточнее, но быстро сдалась. – Он вам не рассказывал почему?
Почему Тобиас Хоторн лишил наследства кровную родню? Почему завещал все мне?
– Вряд ли мой отец знает ответ на этот вопрос, – сказала Алиса и посмотрела на меня. Маска невозмутимости на ее лице вновь дала трещину. – А вы?
