Он направился к зарослям, в которых скрылся человечек.
— Думаете, еще можно его поймать? — спросил Цин Шен. — Он же так быстро бегает.
— Надеюсь. Бянсихо вряд ли мог убежать далеко. Ведь я слишком рано вытащил его из-под земли. Решил, что раз попал в эти края, стоит воспользоваться моментом. А сам бянсихо мог созреть в корнях только ближе к осени…
После этих слов, которые пока не прояснили ситуацию, чародей вместе с остальными принялся обшаривать кусты, раздвигать высокую траву, заглядывать под низко опустившиеся ветки.
— Осторожней, ради всех богов! Это очень ценное и редкое существо. Смотрите под ноги, иначе вы его раздавите. Так и знал, что от этого путешествия выйдут одни неприятности…
Поиски не увенчались успехом, хотя все очень старались. И в самом деле ведь некрасиво получилось — почтенный чародей старался заполучить некую редкость (пусть и с неизвестными намерениями), а в результате лишился своей находки.
Между тем с каждой минутой становилось темнее. Принц сказал:
— Нет, так мы точно ничего не найдем. Принесите кто-нибудь фонари.
Вень Чэн вместе с Цин Шеном сбегали за фонарями к месту привала. Теперь поиски пошли веселее, несмотря на надвигавшийся вечер. Среди сумеречных зарослей бродили люди, то и дело перекликаясь. Вокруг мерцающих в их руках фонарей вились ночные бабочки с бледными крыльями… И довольно скоро самый молчаливый из друзей принца, Ченг Шуан, которого обычно не было слышно целыми сутками, громко позвал остальных:
— Нашел!
Меж двух травянистых кустиков, которые раздвинул Ченг Шуан, на земле лежал сбежавший человечек. Только теперь его тельце казалось совершенно безжизненным.
— Он умер?
Вместо ответа чародей молча схватил крошечное создание, принялся осторожно давить на его грудь указательным пальцем и растирать безвольно повисшие ручки и ножки. Продолжительные усилия не пропали даром — человечек начал проявлять признаки жизни.
— Что ж, ему повезло, — с довольным видом произнес чародей. — Возможно, он нам еще пригодится. Если выживет, конечно.
Они все вместе вернулись на привал. Чародей обмыл человечка теплой водой, бережно завернул в шелковый платок. Потом проколол кончик своего пальца иглой, выдавил каплю крови и поднес к спасенному. Не сразу, однако человечек присосался к проколу в коже и принялся пить кровь, беспорядочно шевеля ручками и ножками, словно новорожденный зверек, приникший к материнскому соску.
— Боюсь, из-за удара о землю и непредвиденной пробежки малыш окажется слишком слабым. Подобные потрясения просто так не проходят, — сказал чародей. — А мне некогда постоянно его опекать. К тому же, ему будет тяжело трястись на лошади…
Тут в разговор вмешалась Шай Дэ. Она приблизилась незаметно для молодых господ, окруживших чародея.
— Этот чудесный малыш может ехать с нами в повозке, если вы не возражаете. И мы обязательно позаботимся о нем. — Она протянула руки к человечку. — Вы ведь позволите?
Чародей окинул ее испытующим взглядом и снисходительно произнес:
— Что ж, в сердце каждой женщины живут материнские чувства. И они могут согреть все вокруг. Я не сомневаюсь, что вы справитесь.
Вскоре чародей вместе с Шай Дэ и служанкой устроил уснувшего человечка в их повозке, а сам вернулся к костру, на котором уже готовился ужин.
— Повезло, что с нами оказались эти милые спутницы. Они наверняка смогут выходить бянсихо. Да и им тоже будет чем заняться в дороге, чтобы не скучать… — он обернулся к принцу и понизил голос: — Надеюсь, то маленькое недоразумение между нами не станет известно императору?
