Подруга внимательно меня изучала. Почему мне кажется, что она всё знает о причине моего больничного? Я точно становлюсь параноиком.
— Могу, но только приблизительно. Ты же понимаешь?
— Понимаю, что не факт, но всё же.
— Ему нужно на отдых в санаторий закрытого типа.
— Или закрытого режима, — усмехнулась Алисия соглашаясь.
Подруга отвернулась от меня и посмотрела в окно. Говорить стало легче.
— Отдохнёт, полечит нервы, отвлечется. Состояние очень похоже на эмоциональное выгорание.
— Хорошо, что ты вышла. Он уже неделю кошмарит всех специалистов.
— Шутник.
— Ага. Обращайся, если станет скучно.
Кроме как о Викторе нам ещё было о чем поговорить. Немного поболтав о насущных проблемах, мы расстались. У себя в кабинете я занялась анализом опроса Рауха.
За неделю, что я провела на больничном, накопилось много дел. Пришлось работать допоздна. Сегодня я могла себе это позволить. Йен был в командировке, и дома меня никто не ждал.
Несколько раз в течение дня я вспомнила слова Рауха о свободе. Может сходить в это кафе, просто разведать обстановку?
Возвращалась с работы по ночному Джане. Желание было одно — упасть на кровать лицом и уснуть. Зайдя в квартиру, поздоровалась с домом, встречающего меня с улыбкой у порога в форме услужливого мужчины.
— Подогреть еду и сделать ванну, — приказала я. — Убрать голограмму.
Не люблю, когда дом пытается заменить живого человека. Так, быстро закончились денечки, украденные нами с Йеном в этой суете.
Что-то я совсем расклеилась. Неужели за неделю, проведённую в праздности, отвыкла от высоких нагрузок? Непривычная тишина резала уши. Обычно, когда я прихожу, Йен уже ждёт меня, но сегодня он повез студентов, которых курировал на конференцию.
Когда на кухне села есть, вдруг заметила, что накрыла ужин на две персоны. Позвонила мужу, он не смог ответить. Другой часовой пояс. В ответ Йен отправил сообщение, пообещав перезвонить, как освободиться, с кучей сердечек. На душе стало веселее.
В ванной, увидев мыло Йена, протянула руку и поднесла к лицу. Запах мужа дарил приятные воспоминания и успокаивал.
Я так и не рассказала ему, что со мной творится что-то неладное. Да, наверное, и не стоит этого делать. Приступы больше не повторялись, и если бы не Раух, я уже всё позабыла. Просто я устала, и мне нужно было немного побыть с мужем.
Без Йена кровать в спальне казалась огромной. Распластавшись на ней как звезда, я смотрела в потолок, мечтая об объятиях мужа. Никак не получалось удобно улечься и уснуть, пока я не обняла подушку, на которой спит муж. Вдохнув родной запах, я отключилась.
“Если ты видишь этот сон, значит, твои пси-способности просыпаются. Никому не рассказывай об этом. Найди кафе “Сиреневые сны”. Хозяева — наши друзья. Скажешь им пароль: “Твоя свобода — иллюзия рабства”. Ответ будет: “Выбери себе хозяина сам”. Береги себя, доченька”.
4. 4 глава
Я проснулась. Долго смотрела в потолок, пытаясь вспомнить лицо женщины, назвавшей меня доченькой. Сон пропал.
Что сказал бы великий ученый — Зильмунт Фейт, узнав, что мне снится один и тот же сон?
Это всё Виктор виноват. Напомнил мне про “Сиреневые сны”.
Я повернулась и взбила свою подушку. Потом обняла подушку Йена, долго лежала.
Посмотрев, на время поняла, что муж уже освободился и можно с ним переброситься парой слов.
Позвонила Йену.
— Привет, малыш, — зевая ответил он. В домашней футболке, муж сидел в номере гостиницы. — Ты чего не спишь?
