Может быть, из-за этой истории, а может, еще по какой причине, но новыми подругами и друзьями Лена так и не обзавелась. Среди однокурсников она производила впечатление довольно нелюдимого человека, к тому же, что греха таить, склочного и неприятного, так что никто не узрел за неприглядной маской щедрую натуру и отзывчивое сердце. А если бы такой смельчак нашелся, то изрядно удивился бы – ведь ради своих близких Лена действительно была готова на все. За одной лишь маленькой оговоркой: решать, что и когда ей следовало сделать для других, она должна была сама, и никак иначе. Если же кто-то злоупотреблял ее хорошим расположением, как, например, родители, которые частенько грешили тем, что взваливали на старшую дочь проблемы всей семьи разом, то тут уж Лена могла и взбрыкнуть. Разумеется, особой любви к ней это не прибавляло. Отец регулярно ворчал, какой неблагодарной дрянью вырос его первенец, и только вмешательство матери иной раз удерживало Лену от того, чтоб не закатить бурный скандал с битьем посуды и демонстративным уходом в свою комнату.
Иногда она со страхом спрашивала саму себя: а может быть, она и вправду псих? Вдруг с ней и в самом деле что-то не так? Живут же остальные люди спокойно и между собой в семье не ругаются, почему же у нее так не получается, хоть ты тресни? Тогда она предпринимала очередную тщетную попытку измениться: сдерживала эмоции, вежливо и ровно общалась с родителями и братом, постоянно твердила себе, что, если вдуматься, все проблемы яйца выеденного не стоят, а значит, нет никакой причины нервничать и переживать на пустом месте. Увы, через пару дней, максимум неделю следовал безобразный срыв, и все начиналось заново.
С другой стороны, Лена отдавала себе отчет в том, что, допустим, на той же работе у нее таких трудностей, как дома, не возникает. Да, ей порой приходилось сдерживать себя, как, например, сегодня в случае с пустоголовой Мариночкой, но внешне-то по ней этого совершенно не было заметно! Даже с самым упертым клиентом всегда можно было договориться, не переходя при этом на повышенный тон. Да и начальство не вызывало у нее столь бурной реакции, хотя частенько грозилось лишить зарплаты или вовсе уволить за какую-нибудь мелкую провинность. Нет, Лена приходила в неистовство, только когда рядом с ней была ее семья: родители и брат. На всех прочих она реагировала куда адекватнее: чужие люди ее не бесили, а максимум раздражали. Такой вот парадокс.
Пока Лена размышляла о превратностях судьбы и собственном не самом лучшем характере, нежданно-негаданно пришло еще одно письмо от Полуночника, наполнив ее душу радостным трепетом.
Милая Latanil,
Приятно поражен твоим быстрым ответом. Честно говоря, камень с души свалился, когда узнал, что у тебя все нормально. Соболезную в связи с начальством. Слава Богу, у меня таких проблем точно нет. По и-нету ползаю в любое время дня и ночи, когда приспичит и когда есть свободная минутка.
А что касается ника – это долгая история и к песням не имеет никакого отношения, вернее, имеет, но лишь постольку поскольку. Могу лишь сказать, что отчасти это – профессиональное. И, между прочим, твой ник мне нравится куда больше. Произношу – Латаниль, а во рту словно привкус морской соли. Не думаю, что это твое настоящее имя, но если это так – было бы просто чудесно. Таинственная незнакомка из рассказов Грина, летящая птица, бегущая по волнам. Вот такие ассоциации.
