Но как же не хочется…
Снова ему не дали довести закрученную в спираль мысль до логичного конца. Он чувствовал, что еще чуть-чуть, и обнаружил бы в разложенных по полочкам событиях какой-нибудь подвох или нестыковку. Но…
– Вот и прибыли.
На них глядела дверь под номером сто одиннадцать.
– Красивый номер, – отметил Михаил.
– Стараюсь, чтобы у меня все было красиво, – рассмеялась Жанна.
Она даже замки отпирала красиво – эротично выгнувшись, склонившись к замочной скважине головой и при этом кокетливо выпятившись тугим задиком.
А юбка, черт ее подери, – мини! Михаил кашлянул и вновь стал смотреть на красивый номер.
– У тебя получается.
Благодарное движение плечиком, оценившее незамысловатый, но искренний комплимент, скользнуло по его груди.
– Заходите, Михаил, не стесняйтесь, – прозвучало из осветившейся прихожей. – Сейчас подберем что-нибудь.
В квартиру он заходил как в раскрытую пасть крокодила – с теми же трепетом и опаской, с какими дрессировщик кладет голову в зубы зверя, которого считает в основном не способным сжать челюсть для смертельного исхода. Главное слово – «в основном».
– Да я не из стеснительных, – зачем-то оправдался он.
Девушка с невольным смешком указала на бесподобное одеяние.
– Я заметила.
Смеется? Пусть смеется. Он здесь не впечатление производить, а по делу. А для дела неважно, какие чувства он в странной Жанне вызывает. И какие она в нем. И вообще, хватит заострять на этом ненужное внимание, а то древняя религия заостризм… или зороастризм, неважно, но она, в общем, тоже что-нибудь заострит, да так, что и до беды недалеко.
Взгляд обвел дорогие хоромы. Ваза в человеческий рост – видано ли? А телевизор, который больше окна? А картины на стенах, не очень похожие на репродукции? Н-да, из зажиточных эта фифочка. Ему до конца жизни на такое хребет гнуть. И то не факт. Мало того, совсем не факт, и до факта этому заключению как из Москвы до Мельбурна на троллейбусе.
Кажется, живет одна. Судя по обстановке. Но спросить не помешает. Во избежание.
– Живешь, как вижу, не с родителями?
– Именно.
– Повезло. Большинство об этом мечтает.
Он умолк, глядя, как соблазнительная ночная ведьмочка по-хозяйски расправляется с туфлями, небрежными бросками отправляя их в угол, а с полочки появляются похожие на мягкие игрушки веселые тапочки. Но успокоиться, не прояснив ситуацию до конца, он не смог.
– А друг? Не станет возражать против моего безобразного вторжения?
– Во-первых, совсем не безобразного. – Пушистые отверстия поглотили ножки приглашающей стороны, и эта многовыпуклая в разные стороны сторона с невероятно ободряющей улыбкой протянула приглашаемой пару обычных шлепанцев большого размера. – В произошедшем есть и моя вина. А во-вторых, нет никакого друга. Я одна.
Одна? И так рискует – не боится среди ночи ввести неизвестного в небедное гнездышко?
– Вы, наверное, замерзли? – всполошилась маленькая хозяйка. – Сейчас чайник поставлю. Вы, Михаил, проходите, ванная слева. Ополоснитесь. После моей подгазовки, уверяю, не помешает. Полотенце берите любое. Халат накиньте. Пожалуйста, заходите, не бойтесь, а я пока с делами закончу.
Он послушно вошел в шикарную ванную, ранее не вообразимую и во сне. Все было замечательно, все прекрасно, все сказочно. Неужели бывают такие отделочные материалы? Надо запомнить на будущее, вдруг руки дойдут дома похожее сотворить.
Многое казалось непривычным, например, что внутри нет ни защелки, ни ширмы. Он слышал о подобной моде, а столкнулся впервые. Впрочем, от кого запираться? Одна. Вот ведь. И так спокойно впустила приблудившегося по случаю постороннего. Возможно, видеонаблюдение включено, и неподалеку охрана не дремлет. Или девица настолько доверяет людям? Или – именно ему, чем-то понравившемуся?
