Откашливаюсь и жду. Каких-нибудь слов. Про ночь, и что я попалась.
Но Артем молча, не глядя больше на меня, заходит в аудиторию.
И закрывает дверь у меня перед носом.
Стою оглушенная, на меня будто наорали. Недоверчиво осматриваюсь в пустом коридоре, изучаю лаковую дверь.
Как это он совсем ничего не сказал? Не остался со мной, не напомнил про ночь?
Он ведь узнал меня, точно.
Встряхиваю волосами и распахиваю дверь. Делаю шаг внутрь.
- Я, кажется, сказал уже, до свидания, - тут же реагирует Артем и усаживается на платформе, закидывает ногу на ногу. - Дверь закройте с той стороны.
- Но...
- Вы нам мешаете, - он смотрит в упор на меня. - В следующий раз быстрее соображайте. Учиться вы пришли или музыку слушать в коридоре. До свидания.
Марина сидит в переднем ряду и улыбается. Раскладывает цветные тетрадки. У нее на лице написано, что она сейчас думает.
Что я ночью им двоим сдалась. Они взяли, что хотели. И меня послали.
Сглатываю горечь во рту и под взглядами однокурсников отступаю в коридор.
Давно меня так не позорили. Да, вообще, никогда, с преподами я договариваться умею, меня любят.
Смотрю на закрытую аудиторию и кусаю губы.
Не понимаю, что случилось, на рассвете эти мужчины под моими окнами торчали и камешки кидали в стекло, просили грудь им показать.
А теперь выставляют с пары, да еще так грубо.
Слышу, как от расстройства урчит желудок и решительно шагаю в столовую. С чаем и булочкой сажусь возле окна. Ем и пытаюсь успокоиться.
Козел какой.
Поверить не могу.
Строит из себя препода, а сам ночами по чужим квартирам гуляет, запугивает, лапает, лезет целоваться.
Что на это скажет ректор?
Со злостью поднимаюсь со стула.
Я это так не оставлю.
Стряхиваю крошки с платья и выхожу в коридор. С разбегу налетаю на кого-то, улавливаю знакомый аромат парфюма - лайм и перец.
В волнении задираю голову.
И натыкаюсь на изумленный взгляд Вадима.
ВАДИМ
Чокнутый универ для нищебродов. И угораздило же, а!
Пришел, как паинька. Готовился уже заставить какого-нибудь очкастого ботаника диктовать лекцию, и дать мне отоспаться на задней парте. В принципе, какая вообще разница, кто диктует эту лабуду?!
Но окно в универе оказалось сломано, слетела щеколда, и едва мы вошли, студентки начали ныть про сквозняк, который прически им портит.
- Идиотизм, - иду по коридорам в поисках загадочного завхоза или типа того, который придет, и починит окно. Или пусть другую аудиторию дадут. Или пусть уже все пойдут к черту. – Гадство! Бл…
О-па!
- Ты? – во все глаза смотрю на диво дивное.
Русалочка. Она же Лия. Она же, судя по всему, студенточка этого универа.
- Ты? – дублирует мой вопрос Русалочка.
И столько всего в этом ее «Ты?». И обвинение, и возмущение, и обида… да у нее же губы дрожат! Того и гляди, разревется. Звонок прозвенел, а она стоит здесь, как… не знаю, как Настенька из сказки Морозко.
Руки так и тянутся сграбастать это чудо, волосы на руку намотать покрепче, чтобы больше не думала удирать. Обнять, прикоснуться к коже, вдохнуть ее запах, поцеловать. Бррр, что за розовый сироп у меня в мозгах?
Чертово похмелье!
- Что ты здесь делаешь? – Русалочка спросила это с обидой, и с надеждой.
И я хотел ответить. Пошутить, что ее искал, чтобы начатое закончить – любая подсобка в нашем распоряжении. Или это была бы не шутка. Но не успел.
- Дим, - Артем вышел из аудитории, и направился к нам. – Что, на нерадивую студентку любуешься? Выгнал я ее, но, - приятель поворачивается к оторопевшей Русалочке, - не думайте, что пропуск занятия освобождает от прохождения материала. Конспект лекции нужно будет изучить, и домашнее задание выполнить.
