Забираюсь в душ. Включаю воду. Меня пожирает чувство вины. Тыкаюсь лбом в кафель. Дверь распахивается. На животе смыкаются сильные руки мужа. Разворачиваюсь, губами касаюсь его шеи.
Мой. Родной. Я ведь так люблю его! Почему эти дикие фантазии не дают покоя? Что мне делать?
– Ты сама не своя, Еся, – утробный голос мужа рождает во мне новое желание.
Но я не могу… потому что опять буду представлять, что меня трахают двое. Это невыносимо! Чувствую себя последней шлюхой.
– Я люблю тебя! – выпаливаю, отчаянно ища успокоение в объятиях Сережи, – так люблю…
– И я тебя, девочка моя. Что тебя беспокоит?
Супруг улавливает малейшие колебания моего настроения. А что, если сказать ему? Тут же отметаю эту мысль. Нет! Он не должен узнать.
– Все вкусняшки уже остыли, – бормочу, желая сменить тему, пока муж жадно бродит ладонями по моему телу.
– Разогреем, – Сережа тоже завёлся, чувствую его возбуждение, упирающееся мне в живот.
Каждое касание рук мужа оставляет пылающую дорожку на коже и сладкие мурашки. Но понимание собственной ненормальности остужает. Слегка отстраняюсь.
– Кушать хочется, – шепчу, пряча взгляд.
Мне стыдно. Очень! Перед мужем, собой. В какой момент так случилось? Когда Костя появился на нашем пороге? Или это сидело во мне уже до этого?
– Пойдем, – Сережа выходит из душа первым, берет с полки полотенце.
Подаёт мне руку, тянет на себя и укутывает. Такой он большой, любящий, заботливый. А я…
– Еся, почему ты плачешь? – не понимает Сережа.
Не могу контролировать слёзы. Они текут двумя обильными ручьями. Хочется бежать. Но от себя не скрыться. Это желание внутри меня. Я ощущаю его очень отчетливо. Оно уже пустило корни. Принадлежать двоим…
Нет! Впиваюсь в губы мужа, полотенце падает к нашим ногам.
Выжечь эту тягу к Косте!
Вытравить!
Растоптать!
Уничтожить!
– Хочу тебя, – бормочу, ладонью накрывая стояк Сережи, – трахни меня, милый…
– Погоди… ты плачешь и просишь тебя взять… Еся, – непонимающе бормочет муж, – что с тобой? Давай-ка лучше не так…
Он поднимает полотенце, укутывает меня, затем подталкивает к выходу. Подводит к столу, отодвигает стул и сажает. Проводит ладонью по моим мокрым волосам.
– Я сейчас это всё разогрею, потом мы поужинаем, хорошо? – улыбается.
– Прости меня, – тихо говорю.
– Вижу, что ты сама не своя. Мы поговорим об этом, девочка моя. Но сначала еда, – подмигивает, берет контейнеры и идет на кухню.
А я остаюсь одна в звенящей тишине столовой. Прикрываю глаза, вздыхаю. Верчу головой, гляжу на наполовину сгоревшие свечи. Я недостойна такого мужа, как Сережа.
Он идеален, и любая женщина была бы счастлива стать его женой. Рожать ему детей. А я даже забеременеть не могу!
Встаю, топаю в спальню. Расчесываюсь и накидываю шелковый халатик. Неблагодарная! Стискиваю зубы. Эта ноша становится невыносимой. Мне нужно с кем-то об этом поговорить.
Возвращаюсь, усаживаюсь за стол. Муж выходит с кухни, в его руках дымящийся поднос. Он накладывает ужин. От бесподобного аромата голова кругом.
– Это очень вкусно, – улыбаюсь, поглощая пасту с креветочным соусом, – ты так хорошо меня знаешь.
– А как иначе? – улыбается Сережа, – затем касается моей руки, поглаживает
– С чего вдруг ты решил устроить нам этот ужин? – хлопаю ресницами, – всё так круто и как я люблю…
– Понял, что веду себя, как отвратительный муж, – вздыхает.
– Но ты отличный муж! – восклицаю, наливаю себе бокал вина, – ммм, супер! Вино, отличный секс, внимательный и заботливый мужчина рядом.
