– Тише, красивая. Тебе понравится.
Обещает, а после припечатывает поцелуем. Грубым, жадным. Ни капли не похож на тот поцелуй в спальне. Сильнее, острее. Кусает мои губы, наши языки сталкиваются.
В животе никаких бабочек, сплошная плавленая сталь. От которой всё застывает, сплетая нервы в узелки. Горячее дыхание Клауса шпарит кожу, заряжает дикостью. Мужчина ласкает языком нёбо, целует глубже.
Так, чтобы лишь дрожала в его руках. Задыхалась от нехватки кислорода. От того, как ладони шарят по телу. Подхватывают мою ногу, закидывают на бедро Клауса.
Его стояк упирается в мой живот, вызывая вихри. Убийственные вихри, которые усиливаются с каждой секундой. Меня словно уносит, убивает в этом стихийном бедствии.
– Клаус, - его имя срывается с губ, походит на мольбу. – Я не… Это неправильно, так нельзя.
– Нельзя, красивая. Сейчас остановлюсь, - обещает, а сам сползает поцелуями на мою шею. Щетина колется, оставляет жгучие следы. – Вот прямо сейчас.
– Какого хуя?!
Голос Ника кажется спасением. Заставляет мужчину отступить, пока я поправляю платье. Одергиваю ткань вниз, прижимаю ладонь к груди. Там сердце так отчаянно колотится, запредельно.
А губы пощипывает, как если бы я уколола их чем-то. Отворачиваюсь, скрываясь раскрасневшиеся щеки. Упираюсь ладошками в стол, мотаю головой. Как наваждение, дурман.
Аномальные ощущения, словно вместо крови по венам несется коктель. Страха, возбуждения, тепла. Самого настоящего жара, мне слишком тепло. И ноги не держат, подгибаются.
– Клаус, ты перегибаешь. Ты же знаешь…
– Знаю, отвали. Пройдусь, смотри за нашей гостьей.
Хлопает дверь, тяжелые шаги. Вслушиваюсь, боясь обернуться. Стыдно смотреть на Ника. Я ведь в какой-то момент начала отвечать, перестала вырываться. Растекалась от чужих касаний.
А сейчас просто хочу пережить это в одиночестве. Забыть это шепот: «Тебе понравится». И избавиться от ощущений чужой хватки. Фантомных касаний, которые оказались не такими неприятным.
– Сорвался, - тихий смешок Ника заполняет кухню.
И что это значит?
Настороженно рассматриваю мужчину, бросая быстрые взгляды. Кто знает, что ему придёт в голову. Может у них с братом глупый счет, и Ник сейчас попытается сравнять….
На глаза накатываю слезы, потому что я не понимаю, что происходит. Слишком быстро, остро. Как обрушившееся торнадо, которому нет сил сопротивляться.
Такое впечатление, что мужчинам просто нравится издеваться надо мной. Доводит до предела и наблюдать за реакцией. Как местная зверушка. Других же развлечений нет в этой глуши.
– Ты в порядке, красивая? – за спиной раздаются тихие шаги, напрягаюсь из-за этого. – Даже не посмотришь на меня?
– Какая разница? В порядке я или нет? Это на что-то повлияет? – фыркаю, помешивая на сковородке еду. Накрываю крышкой, сильнее сжимаю лопатку. – Просто оставьте меня в покое.
– Не груби, Карин. Это не к месту. Могла бы поблагодарить за то, что я вас прервал. Кто знает, как далеко вы бы зашли с Клаусом. А я тебя спас.
– Спасибо. Я… Спасибо, да.
– Научись контролировать свои эмоции, красивая. Характер это хорошо. Но не всем нужно его показывать и не всегда. Если ты научишься использовать это правильно, - ладони Ника ложатся на талию, парализуют. – То сможешь много достичь.
– Конечно, быть женой-игрушкой – такие перспективы открываются, как я сразу не поняла.
– И снова, Карина, зря шипишь. И не слушаешь то, о чем я тебе говорю.
