Если бы я потеряла ребенка, отдалилась бы от Руслана. А животные часто убивают чужое потомство. Но они ведь еще и люди, разве нет?..
Я знаю, какой Зверь, когда не со мной. Буду смотреть правде в глаза: жестокий и беспринципный садист и убийца. Я полюбила его таким, но моя любовь его не изменила.
– Беременность мешала обоим братьям, – продолжил отец, оценив мое потерянное лицо. – Зачем доминанту ребенок от пленницы? Это бы его ослабило, а он хотел оставаться сильнейшим.
И в этом тоже была правда, если не врать себе.
Руслан всегда был озабочен своим положением. Куча возможностей, перспектив и много-много денег от инвесторов. Конечно, дети ему ни к чему. Почему нет, это нормально. Самый завидный холостяк, женщины к нему липли, но время он проводил со мной. Только так на мне и не женился.
И беременность была незапланированной.
Однажды я сообразила, что у меня задержка и сделала тест. По-бабьи глупо обрадовалась, когда он показал плюсик, и побежала хвастаться Руслану. Счастью моему не было предела.
– Откуда вы знаете? – с вызовом спросила я.
Парни бы никому не рассказали о ребенке. О том, как мы хоронили нашу дочь втроем.
Львы знали слишком много.
– Хорошо, – отец сделал странный жест рукой, будто подзывал кого-то из рощи. – Приведите его.
Лев направился к деревьям, горячо дыша, как настоящий зверь. Со спины снова приблизился старший сын, мягко положил ладони на плечи, словно пытался успокоить заранее. Наклонился, пытаясь мазнуть об меня щекой, но я отвернулась.
Мне не до ласк. Взгляд был прикован к темнеющей впереди роще.
Раздался вскрик – сюда вели человека. Того, кто рассказал львам правду обо мне?
По полю прокатилось рычание – мощный, но короткий рык льва. Человек выбежал из-за деревьев, следом вышел лев и остановился. Красивое тело, длинное и гибкое, было готово настигнуть жертву за секунду. Пока лев стоял неподвижно, и хвост хлестал по бокам.
Пригнув голову, он следил за мужчиной.
Тот бессильно повалился на колени. Даже не пытался убежать – и это разумно. Ни к чему провоцировать львов, если побежишь, шансов выжить меньше. Так может и не убьют, а в пылу погони и случайно пришить могут.
Этот человек хорошо знал оборотней или сам был им.
– Кто это? – я не рассмотрела лица.
Вопросительно взглянула на старшего льва и шагнула к коленопреклоненной жертве. Сын безропотно меня отпустил.
При звуках моего голоса мужчина затих. Если до этого постанывал, то теперь напоминал каменное изваяние, на коленях застывшее в траве. Плечи вздернуты, руки бессильно висят вдоль тела. Он наклонил голову, лицо скрывали тени. Он даже не дышал – затаился.
Фигура худощавая, но по ощущениям не слишком юн – средних лет. Во что одет, толком не разобрать. Кажется, брюки и темная рубашка. Волосы казались иссиня-черными в темноте и сравнительно длинными – они полностью закрыли лоб и падали на лицо почти до самого носа.
Что-то в нем казалось знакомым… Мы точно встречались.
Я наклонилась, опускаясь на колени перед ним.
– Леонард? – прошептала я. – Что он здесь делает?
Я изумленно уставилась на отца.
– За время вашего затворничества произошло многое… Полагаю, вы знаете далеко не все.
– Полагаю, что да, – разозлилась я.
Лев играл со мной, а еще был прав – это всегда бесит.
Он попал в точку. Прежде слово Зверя было законом, а Леонард играл на другой стороне. Теперь он за моих мальчиков – с какой стати? И Сергей, защищавший интересы своих клиентов, вел себя иначе. Инвесторы просили деньги назад. Может, были еще изменения, о которых я не знаю.
