Он держал нас в ежовых рукавицах. Но сейчас понимаю, что многие шалости он пропускал намеренно, чтоб не душить нашу свободу. Наше воспитание было похоже на кнут и пряник. С одной стороны, жесткие тренировки.
Никто не смотрел на то, что перед ними сыновья Канима. Требовали, как с остальных. А с другой – он позволял нам многое, что было недоступно простым оборотням стаи в нашем возрасте. И это сработало.
Не могу поддержать или порицать такой подход. Пока не будет своих детей и не прочувствую все на своей шкуре. Резко остановился посреди коридора. Будто в ступор впал. Так резко, что можно подумать, что в невидимую стену уперся.
Дети?
Откуда вообще родились такие мысли?
Мое сознание делает какие-то необъяснимые виражи. Как долго приходило осознание, что люблю. Мучительно выкручивало внутри, и рвались многолетние ограничения. Канаты, крепко связывающие мое сердце и неподпускающие к нему никого, рассыпались один за других.
Все начиналось незаметно. Маленький ручеек, нашедший выход, постепенно затапливал все, до чего мог дотянуться. Чувства просачивались и резали по живому, будто мясо с кости срывали. Потом это была полноводная река, она затопила все сознание.
Хлынула, перекрывая и переделывая действительность под себя. Сопротивляться не было сил. Под конец этой пытки настала гармония. Осознание перемен внутри происходило постепенно и вот завершилось. Отчетливо вижу, что она нужна мне. Не вижу себя больше без Крис.
Сейчас же не было шквала, бури, смерча. Подул ветерок, принес осознание того, что хочу детей. Нет, неправильно. Хочу их от единственной женщины на планете.
Поднимаюсь на второй этаж. С каждой ступенькой какая-то тяжесть появляется в мышцах. Давит на плечи, тормозит движения. Но я упорно двигаюсь к намеченной цели, уже вижу дверь своей комнаты. Протягиваю руку, чтоб открыть, и отчего-то медлю. Опускаю голову и смеюсь.
Не сомневался, когда ехал в стаю. Не стушевался, когда разговаривал с отцом. Хотя, зная его тяжелый характер, можно было рассчитывать и на отказ. Твердым голосом отдавал указания оборотням.
А теперь, стоя перед простой комнатой, в которой меня не будут оценивать, не будут взвешивать каждое мое слово и интонацию, медлю. Противоречивые чувства.
Что за робость?
Откуда она?
Ответ был на поверхности, но я упорно гнал его. Шумно выдохнул и зашел.
Беглого взгляда хватило, чтоб понять:отец не соврал. Все так, как я помню. Кровать, шкаф, тумбочки и рабочий стол. Стою в дверях и не могу заставить себя войти. Вижу эту черту, понимаю головой, что это мое воображение забавляется, подкидывает в топку моих страхов новые.
Пока не ступил за нее, мое прошлое остается под запретом, но стоит только переступить, и лавина воспоминаний поглотит. Медлю еще минуту и твердой походкой захожу и закрываю за собой дверь.
Отрезаю возможность побега, нужно прочувствовать и вспомнить, иного пути нет. Здесь, в этой комнате, я прожил большую часть своей жизни. Столько ярких воспоминаний атакует меня. В них есть и братья, и другие мои друзья из стаи, и она...
Имя которой я бы хотел навсегда стереть из памяти, а наши отношения и вовсе. Кети.
Моя радость и моя боль. В свое время ее запахом была пропитана вся комната. Помню, как входил и вдыхал столь родной и любимый аромат. У нас было все на грани контрастов. Тогда я думал, что эта девушка станет моей спутницей по жизни. Судьба предоставила жестокий урок. Его я запомню на всю жизнь. Ее предательство и последний взгляд, брошенный на меня.
