Это я играться могу.
Адам – сразу берёт.
Старший, бляха, умнее себя считает. Но я не против, хрен с ним. Брат всегда на себя управления забирал, он и разгребал то, где мы оба лажали. По крайне мере, честный обмен.
Если во многих делах, мне было плевать…
То с Катькой уступать не намерен.
Первый заприметил.
Первый и иметь буду.
– Скоро Адам начнёт нас искать, кис. Что мне ему сказать?
– Что бы провалился!
Ругается, как ребенок, а потом жмурится. Подается вперед, поднимается на носочки. Пиздец. У неё даже ладошка крошечная, а пальцы длинные, красивые. Идеально смотрятся на моем теле.
– Марк, ты можешь…
– Что киса хочет?
– Чего, - поправляет на автомате. Училка, чтоб её. – Ты можешь наклониться? Я не достану.
– Базара ноль.
Наклоняюсь к ней, упираюсь рукой в стенку. Катя реально крошечная, разительно отличается от девок, к которым я привык. Ни фигурной талии, ни роста. Но хочется именно её.
Девчонка облизывает губы, вызывая жжение ниже пояса.
– Повторишь этот жест, - решаю, не терплю возвращений.
– Что? Когда?
– Когда будем трахаться.
Если Катя сделает это, а ещё сожмёт меня внутри…
Бля, да я кончу сразу. Настолько девчонка умеет завести, даже не пытаясь. Знаю, что слишком гоню вперёд, натиском сбиваю с ног. Но я по-другому не умею. А Катя привыкнет.
Я наклоняюсь так, чтобы между нами было сантиметра два, не больше. Жду, когда девчонка перестанет сомневаться и начнет действовать. Она сильнее вдавливает пальчики в мои плечи, несмело тянется.
Окей, остается меньше сантиметра.
Всегда думал, что один сантиметр – это херня. Кто вообще на такое внимание обращает? А теперь понимаю, как ошибался. Это дохрена, на самом деле.
Три удара сердца.
Два судорожных вздоха девчонки.
Один её неуверенный взгляд.
Отсчет до взрыва, когда Катя перестает выебываться. Прижимается ко мне влажными губками, несмело сминает их. Напоминает удар током, хорошо так шибануло в позвоночник.
Едва успеваю моргнуть, как она уже отстраняется.
– Я поцеловала. Всё.
– У нас не такое условие было, кис. Мы договаривались о другом поцелуе.
– Разве? Вы… Ты не уточнял, каким он должен быть.
– Уточнял. Так, чтобы у меня встал. Похоже, что я возбудился? Потрогай, кис, проверь. Давай, - снимаю её ладошку с плеча, тяну вниз. – А то скажешь, что я пи… Вру тебе.
– Я верю. Не надо, пожалуйста. Хватит. Вы и так… Я так… Я так не могу. Вы же сами должны понимать, что нельзя так с девушками обращаться! Заставлять… трогать вас.
Охуеть, как смущается.
На её лице выступает румянец. Тонкой линией над скулами. Не сдерживаюсь, провожу пальцем по горящей коже. И краснота только усиливается. Вау.
Не помню, когда девки так реагировали. Может в школе, пока под лестницей зажимались. Но я намеренно избегал целок, не хотел в это ввязываться. Катя вроде и не девственница, а реагирует так же.
Офигенная картина.
– Не трогай, - разрешаю, отпуская хрупкую ладошку. Потом захочет, сама полапает. – Давай, кис, с душой. Поцелуй так, будто бы я твой жених, а? Проще так?
– Нет. Не хочу этого представлять.
– Ну тогда так, будто ты сейчас трусики готова потерять от желания. Представь, кис, и поцелуй меня. Быстренько сделаешь всё, и я сразу отступлю. Дам тебе свою нравственность подлечить.
– Не будешь больше приставать?
– Дам тебе фору в полчаса. Если снова не будешь творить фигни.
– Не буду.
Сомневаюсь. Как и то, что я выдержу тридцать минут. Надеюсь на то, что девчонка не сдержит слова. Вон какая правильная, чопорная и правильная. А такие любят делать глупости.
