Я мотаю головой, отвечаю быстро. Марк уже сказал, что любит быть первым. Если соврать, то точно сделает всё, чтобы затащить меня в постель. У меня пока горит маленький лучик надежды, что всё закончится хорошо. Мужчины просто напугают меня, доведут до края, а потом рассмеются и отпустят.
Я понимаю, что так не бывает. Но эти близнецы – словно из другого мира. Незнакомые мне, чужие и опасные. От них веет аурой власти и вседозволенности, хозяева мира. Я без понятия, как нужно себя вести в таких ситуациях, как люди выживают. А поэтому остаюсь в коконе наивной веры, что ничего плохого произойти не может.
– Докурил? – Адам задает риторический вопрос, когда его брат выкидывает бычок на землю. – Ты за рулем теперь, иди в машину.
– Сам хочешь кису полапать? Так мы не обсуждали, Адам. Я её застолбил, я первым и лапаю. Правда, Кать?
– Нет.
– Договорились, кисунь. Я тогда подожду, я терпеливый. Только смотреть буду.
– На что смотреть?
– Ну раз ты не против, что мой брат присоединится… То я посмотрю, как он тебя трогает. А потом уже я.
Грубые фразы, которые запускают мурашки по моему телу. Не дают спокойно дышать. Меня обжигает стыдом, кожу покалывает и разрывает. Фантазия рисует, как это будет, и сердце замирает.
– А есть вариант, что никто не будет меня трогать?!
– Такого мы не предлагали. Сама выбери, кто первым будет.
– Марк, оставь нас.
Мужчина без разговоров слушается, отпускает меня. Сразу становится пусто, будто меня сдавливало несколько веков, а теперь прекратило. Марк подмигивает мне и отвешивает наглый шлепок, направляясь к водительскому сидению.
Удар получился не сильным, почти не ощущается за слоем одежды. Но сам поступок возмущает! Потираю ушибленное место, сверкаю вслед мужчины, проклинаю его.
– Что вы собираетесь делать?
– Выдыхай, кис, просто поговорим, - Адам зажигает сигарету, которую крутил до этого в руках, смотрит в сторону пустынной дороги. – Обрисую тебе ситуацию.
– Так вы уже… Мирно сидеть, а с утра домой. И всё, правда ведь?
– Почти. На Марка не обращай внимания, он бывает слишком настырным.
Мужчина вздыхает и закатывает глаза, как всегда старые братья делают. Вот только Адам выглядит младше Марка, хотя они ведь близнецы. Отсутствие бороды производит совсем другое впечатление.
Я топчусь на месте, стараясь согреться. Сильнее кутаюсь в пальто, проклинаю своё короткое платье. С нетерпением ожидаю, вдруг сейчас будет кто-то ехать мимо, смогут остановиться и помочь?
– Кис, всё очень просто. Ты делаешь то, что мы говорим, а утречком бежишь домой целая и невредимая.
– Всё делаю? Но… И хватит меня так называть. Я Катя, а не киса или кисуня. Нельзя же так.
– Но ты выглядишь как киса. Грациозная и пугливая.
– А вы выглядите как насильники и извращенцы, но я же об этом не говорю! И не посылаю никуда, хотя очень хочется.
Я обрываюсь, пораженно прикрываю рот ладошкой. Не думала, что скажу это прямо мужчинам. Адам напрягается, я отступаю на шаг назад. Боюсь его реакции и ответа.
Глаза мужчины недобро сверкают, превращаясь в черную бездну. Он затягивается, сжимает сигарету двумя пальцами. Резко выдыхает дым, приближаясь. Я отшатываюсь, каблуки скользят по тонкому льду, едва не заваливаюсь на спину. Марк реагирует моментом, сжимает моё запястье, не давая упасть.
– Аккуратней, Ка-тя, - по слогам произносит моё имя, проводит пальцем по коже, вызывая тяжесть в груди. – Мы же не хотим, чтобы ты пострадала. Тебе не стоит переживать о том, что мы выглядим как насильники. Мой брат не трахает девчонок против воли. Скажешь четкое «нет», и он отвалит.
