Вечерние часы более всего подходят для тех, кто скрывается: ночной хищник еще не вышел на охоту, а дневной уже ищет ночлег. Наконец, взгляд выхватил из пейзажа черную тень, и охотник устремился к убежищу.
Плакучий тополь всегда стоит особняком, и земля под ним черная, выжженная ядом. Мясистые листья дерева набухают влагой всю ночь, а днем тают на свету, истекая мутными маслянистыми каплями. Ни один зверь не войдет в тень этого дерева, и ни одна птица не сядет на его ветви. Но умелый охотник сможет подвязать под широкой веткой гамак, одинаково скрытый и от яда, и от зорких взглядов.
Оррик присел возле дерева, вслушиваясь в затихающую с закатом капель листвы. Яд не был смертельным, но оставлял сильный и болезненный ожег, который потом не сходил целую луну. Даже паучьи доспехи могли расплавиться от слез Плакучего тополя.
Охотник подвязал к подошвам охапки трав, чтобы влажная ядом земля не съела башмаки из суровой кожи. Постоянно вслушиваясь в звенящую тишину вокруг, он извлек из заплечного мешка гамак и неторопливо его развернул. Его слух ловил не только редкие удары капель плачущего дерева, но и иные посторонние звуки, рождаемые травами, ветром и близкой водой.
К открытым берегам больших рек льнули крылатые ящеры, которым было раздолье для полета и разнообразие в охоте. Обычно они кочевали вдоль рек крупными стаями, вычищая все на своем пути. Не отходили далеко от рек и лисы с волками, способные на открытых поймах загнать мелкого грызуна и матерого лося.
Оррик уверенно ступил в тень дерева и, уцепившись за кряжистый ствол, стал быстро взбираться по кривым ветвям в поисках подходящей. Приходилось спешить, потому что тьма подступила вплотную, и ориентироваться в ядовитой кроне становилось трудно. Выбрав, наконец, подходящую ветку, охотник ловко закрепил под ней гамак, и одним движением скользнул в него.
Он мгновение вслушивался в тишину, а затем сбросил с себя напряжение и груз беспокойства. До утра он был в абсолютной безопасности. Его мышцы расслабились, а сознание стало проваливаться в негу спокойствия навстречу ярким снам.
Оррик не сопротивлялся. Он хотел поскорее расстаться с прошедшим днем, хотя день грядущий не сулил ему лучшего. Предстояла самая опасная часть пути. За мостом, что уже в паре тысяч шагов, начинался пригород разрушенного города, места гиблые. Меньше всего охотник хотел встретить собак. Эти твари были свирепыми как волки, но хитрее, а сражались отчаянно, готовые к смерти. В схватке с псами либо убиваешь их, либо гибнешь.
Но это были трудности предстоящего дня, и охотник спокойно заснул, наслаждаясь тем, что имел сейчас.
*****
Ольга услышала гостя загодя.
Она набросила длиннополый плащ и спешно вышла навстречу.
Ветер с порога подхватил полы одеяния, развернув подобно крыльям, обнял женщину и запутался в ее волосах. Ольга двигалась по безлюдному поселку быстро и уверенно. Неугомонный ветер пытался с ней играть, кружа пыль у ног и подбрасывая с земли перезимовавшую листву. Но женщина не была расположена к забавам и сохраняла сосредоточенность. Ветер разочарованно вздохнул, разбросав своим порывом мусор у обочины, и с ворчанием улегся в переулках.
Поселок, в котором жила Ольга, заметно выделялся на фоне остального пригорода. Он был пустым. А бушевавшая вокруг жизнь старательно обходила стороной эту группу домов. Даже трава стелилась здесь ниже, сдерживалась в красках.
