Иисус. Картины жизни - страница 28

И вот знамение пришло! Пришло, когда мятущаяся душа Иоанна уже не могла больше ждать. Какая это была отрада для него! Он, как никто иной познавший человеческое сердце, наверное, не раз говорил себе: «Если не придет с Небес некто, никому еще не ведомый, – то никакой человек, сколь великим бы он ни был, с его земными средствами, тут мало чем поможет». И вот с Небес, к которым он всю жизнь возносил свою веру и молитву, зримо сошел Тот – Предвещенный. Слышал ли Иоанн тот голос, мы не знаем.

Первые известные нам слова Иоанна, сказанные им после встречи с Иисусом, были обращены к ученикам, когда Он после дней искушения в пустыне вновь пришел к Иоанну. «Вот Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира!» – произнес Иоанн.

«Грех мира!» Перенял ли те могучие слова Иоанн от Иисуса, когда Тот исповедовался ему, или он сам еще раньше пришел к ним? А может, эта великая мысль была одной из многих, в которых они обрели и поняли друг друга? И ему, в чьи уши ежедневно вливались новые потоки человеческой глупости, заблуждений, мерзостей, казалось естественным, что все они в итоге как бы спрессовались в сплошную массу и виделись уже не как множество, а как единое целое – в образе одного великого грешника – мира, и одного преступления – греха. Если Иоанн пришел к такому пониманию через покаяния многих людей, открывшие ему невидимые источники всего происходившего в обществе и позволившие как бы заглянуть за кулисы мирового театра, то Иисус, выросший в мирской суете, сохранив детскую невинность и не утратив при этом внутренней связи с Богом, постоянно осознавая Свое Божественное происхождение, придя к Иоанну, еще больше укрепился в Своем убеждении. Эта мысль, это прискорбное открытие и сплотило их: мир сбился с пути, и вина его безмерна, и все происходит не так, как должно и могло бы.

Оба мужа вступали в жизнь детьми, защищенными, как это свойственно каждому ребенку, священным неведением зла, и имея в своем сердце священный идеал, как это свойственно каждому здоровому человеку. Им было незнакомо постоянное противоречие между тем, чем жила их душа, и тем, что приходило к ней из внешнего мира. И теперь они сошлись на том, что таким, каков мир сегодня, он быть не должен.

«Мир должен перемениться, и мы здесь для того, чтобы он стал другим» – вот еще какая мысль владела ими. И видение Богом происходящего с миром обещало скорую помощь свыше. Они осознавали себя рожденными и посланными Богом именно для этого. Правильнее сказать, для этого был рожден и послан Иисус, что служило им обоим утешением, подтвержденным при Его крещении особым знамением Божьим.

А как сделать мир другим? Как Иисус «очистит гумно Свое»? И что со «сжиганием соломы огнем неугасимым» Он торопиться не будет, Крестителю стало ясно сразу. «Но мир ведь уже созрел для Суда! Суд назначен, зачем медлить?» Что должен был испытать в душе Иоанн, когда ему – то ли при разговоре о крещении, то ли при виде возвращающегося из пустыни Иисуса – открылись удивительные планы Божественного милосердия и намерения Иисуса! Тот, Кто будет вершить Суд, Кто виделся ему Судьей праведным, – Он хочет стать и судимым! На нем должен совершиться Суд над грехами мира! Это было заметно по Нему, по тому, как без усилия над Собой и естественно Он каялся в тех грехах, в отпадении мира от Бога. Он – «агнец Божий, который берет на себя грех мира»! Сколько искреннего сострадания, сколько благодарности заключено в этих словах Иоанна.