Икарус - страница 20

– Так точно, потери уточняются, но предварительно около десятка убитых и тяжелораненых.

Да, потери немалые, а после уточнения могут оказаться ещё выше. Чёрт, где там мой боец с людьми?

– Выносите тяжелораненых наружу – приказал я капралу, всё так же стоящему рядом и ждущему распоряжений.

Наконец, увидел бегущих ко мне людей. Сказал им, чтобы помогали выносить раненых и тащить их в санитарный вагон. Я хотел спросить капрала, в каком вагоне находится капитан, но тот уже исчез. Вокруг эшелона началась обычная в подобных ситуациях суета. Из состава выносили раненых. Я распорядился, чтобы выставили охранение, и направился вдоль поезда.

– Сеньор лейтенант – окликнули меня сзади. Я обернулся и увидел двух бойцов с носилками. На носилках лежал человек, с ног до головы обмотанный бинтами.

– Сеньор капитан вас просит – сказал один из бойцов.

Я подошёл к носилкам и едва узнал капитана в лежащем человеке. Голова была забинтована, оставляя только мертвенно бледное лицо. Впалые глаза приоткрылись и вопросительно смотрели на меня. Пальцы правой руки чуть шевельнулись. Я понял, что он делает знак подойти.

– Орсолини – прошептал он, когда я наклонился – Что с конвоем?

– Противник уничтожен, опорный пункт отбит, потери уточняем – чётко отрапортовал я.

– Сандро, я всегда знал, что ты настоящий солдат – слабым хриплым голосом ответил капитан. Услышав из его уст своё имя, я на миг потерял дар речи. У меня всегда была уверенность в том, что он вообще не знает, как меня зовут.

– Командуй – тем временем, всё так же еле слышно проговорил он – Доведи конвой до места. Ты видишь – я всё.

– Сеньор капитан, вы обязательно поправитесь. Я буду счастлив служить под вашим командованием – было невыносимо больно видеть в подобном состоянии этого совсем недавно такого сильного человека. Так больно, что на глаза навернулись слёзы. Он слегка приподнял руку, будто хотел отдать честь. Я выпрямился и приложил руку к виску.

Капитана унесли. Ко мне подошёл врач из санитарного вагона.

– Плох он – тихо произнёс доктор – У него ожоги больше пятидесяти процентов и несколько пулевых и осколочных ранений. Одно очень опасное в живот.

– Какие у него шансы? – спросил я.

– Скажем так, если бы его сейчас положили в хороший госпиталь, то пятьдесят на пятьдесят.

– Вы что-нибудь здесь сможете сделать?

– Почти ничего.

– А в Эссене есть нормальный госпиталь?

– Скажем так, не то, чтобы очень хороший, но, в принципе, нормальный.

Манера речи доктора начинала раздражать. Я уже готов был выдать какую-нибудь резкость, но вовремя взял себя в руки.

– Хорошо, доктор, идите – я постарался сказать это как можно более спокойным голосом – И сделайте всё возможное. И невозможное тоже.

Я посмотрел в глаза медику так, чтобы он осознал всю ответственность момента.

Врач как-то странно втянул голову в плечи и засеменил в сторону санитарного вагона. Какое-то время я смотрел ему вслед. В голове роились мысли. Довести конвой до Эссена. Нет, не так. Довести с живым капитаном. Я вдруг осознал, что капитан мне стал практически родным человеком. И его надо спасти, во что бы то ни стало.

Я напрягся, вспоминая схему маршрута. От Милана до опорного пункта было восемьсот километров. Весь маршрут – полторы тысячи. Значит, осталось семьсот. В принципе, хорошего ходу с парой заправок углём и водой часов на десять-двенадцать. Но нашего конвоя это не касается. В самом лучшем случае эту дистанцию мы сможем преодолеть за трое суток. Если двигаться в сцепленном состоянии, как сейчас, то, теоретически, можно выиграть несколько часов. Но это большой риск: такой длинный эшелон на высокой скорости очень тяжело управляем, и может разорваться, а то и сойти с рельс. Единственный выход – выпустить вперёд состав с санитарным вагоном, чтобы он на всех парах гнал к конечному пункту. Но это тоже не самая лучшая идея: в случае нападения без прикрытия бронепоездом такой эшелон становится почти беззащитным.