– Да нет, нет, мне не принципиально, – смущенно сказал он.
– Да и мне, – пожал плечами я.
Он все же встал, пригласив меня занять свое место.
– Лады… – прохрипел я, неуклюже усаживаясь. Он сел рядом.
– Вот так совпадение, – сказал он, протянув мне руку. – Арби.
– Саид, – представился я, крепко ее пожав.
Стюардессы попросили нас пристегнуть ремни, подойдя к каждому сидению, чтобы проконтролировать лично, а затем встали в начале и в середине салона, начав забавный танец жестов, следовавший за указаниями прерывистого, бормочущего под нос женского голоса, заполонившего самолет.
– Мурашки по коже от мысли, что я мог проспать вылет, – признался я скорее для того, чтобы заткнуть нависшее неловкое молчание.
– Ничего, не волнуйся. Я следил за тобой все то время, что ты спал. Тоже переживал, что ты не проснешься.
– Спасибо, что разбудил.
– О чем речь.
Мы тронулись, самолет разворачивался и вышел на взлетную полосу, а затем, потрясаясь на месте, рванул вперед. Арби робко и почти незаметно выставил перед собой ладони, начав молиться. Я последовал его примеру и стал читать все те суры из Кур`ана, которые знал наизусть, и которые умел произносить правильно. Когда мы взлетели, я немного успокоился.
– Ты летишь отдыхать? – спросил он.
– Нет. Жить и учиться. А ты?
– Я тоже, – вздохнул он, откинув голову. – Так счастлив, если бы ты знал. Всегда хотел жить только там, только туда и стремился, но не было такого, что я всерьез размышлял о том, что так и получится. А получилось спонтанно, если честно.
Было ощущение, будто бы я записал свои мысли на бумаге и передал ему, чтобы он зачитал их вслух.
– Поразительно, ведь и у меня все точно так же и вышло.
Он улыбнулся на мои слова, но продолжал говорить о себе.
– Я очень часто летал в Грозный, буквально постоянно. Где бы ни находился вне Чечни – накрывает жуткая тоска.
– Тоски по Грозному я не чувствовал, для меня это скорее новый вызов.
– Звучишь как какой-нибудь футболист, который перешел в другую команду, – смущенно улыбнулся он.
– А я хотел стать футболистом, кстати.
– Серьезно? А что в итоге?
– В итоге меня убедили, что я обязательно получу травму и останусь на улице, потому что буду без образования.
– Оптимистично, – повел бровью он.
– Да, достаточно.
– А где ты родился?
– В Москве. А ты?
– В Грозном, но семья сразу переехала в Ростов. – Он посмотрел на меня. – Война… сам знаешь. Потом на некоторое время мы переехали в Чечню, но затем снова вернулись обратно. У родителей в Ростове появилось что-то вроде стабильности. Там я и отучился в школе до конца. А теперь, – он пожал плечами, – обстоятельства привели меня в этот самолет.
– Какие обстоятельства?
Он сумел сделать вид, что делает это ненамеренно, но от ответа Арби уклонился:
– Ты едешь поступать в университет, или еще не окончил школу?
– Конечно же окончил, – ответил я. – С чего бы мне переезжать туда в школу?
– Мало ли, – Арби усмехнулся и подмигнул. – Ведь на Кавказе легче сдавать экзамены.
Разговорчивость была ему не к лицу, и я задним числом совершенно точно понял, что на самом деле он молчалив. Черты его лица были строгими, а его движения были монотонными, без страсти. Но сейчас он волновался испытываемой радостью: его своеобразное ликование выдавала едва заметная дрожь и легкий, заразительный мандраж, а также неконтролируемая и неподвластная его воле дрожащая улыбка. Он усмехался и улыбался, счастливый и воодушевленный.
