– Значит, Элла, говоришь, – снова вдумчиво глядел я перед собой. – А можешь фотографию лица показать?
– Ну уж нет! Ты от ее макушки сейчас отойти не можешь. Что будет с тобой, когда лицо увидишь? – вредничала Лиана и добавила уже сочувствующе: – Да и мне очень стыдно, что ты увидел эту фотографию. Они ведь покрытые, и подписаны на них только девчонки. А я теперь чувствую себя предательницей.
– Ну, это явно лишнее. Какое же это предательство? Ты же не сама показала мне.
– Да-да-да. Забыли. А по поводу Эллы… не думаю, что она станет ждать, пока ты все свои планы реализуешь. Она старше тебя года на три.
– Не беда. Да и это все шутки. Я не всерьез.
– Слушай, ты про какую-то сегодняшнюю суету говорил.
– Угу, – кивнул я. – Было дело. Но не очень хотелось бы рассказывать.
– Как в этом замешан Ибрагим?
– Да никак. Он меня успокаивал.
– Успокаивал? – Лиана удивленно воззрилась на меня. – А ты буйствовал?
Я поморщился, отмахнувшись:
– Немного… но ерунда.
– Ладно, дело твое. Я хотела сказать, чтобы ты с ним не связывался.
– Вот как? И почему же?
– Неважно. И не обижайся, что я не объясняю. Но связываться с ним не надо. Не тот человек.
– Да мне все равно, просто он мне показался довольно положительным.
– О, да. Впечатление он создать умеет, но за этим ничего нет. Короче. С этим человеком никаких дел не имей. Не побоюсь сказать, что он плохой, – отрывисто говорила она, словно боролась сама с собой. – Да, он плохой человек. А ты – нет. Свяжешься с ним – и либо вреда от него не оберешься, либо сам таким же засранцем станешь.
Мы говорили и говорили, и рядом с ней я чувствовал, что я здесь не один. Что город пускай и пытается сбить меня с ног и лишить сил – но этими силами я все равно буду разживаться рядом со своими родными людьми. Обладая мощью понимания того, что меня любят, ценят, и за меня переживают.
Несмотря на то, что мне не хотелось проходить такой большой путь пешком, я почти не заметил, как мы оказались на мосту в самом центре Грозного, остановившись над мелководной Сунжей. Отсюда все играло красками и бликами, а шум проезжей части заглушался шумом разговоров прохожих. Лиана продолжала предостерегать меня.
– Честно, я видела так много людей, которые испортились, превращались в монстров, что теперь мне ужасно страшно за тебя.
– Лиана, но ведь ты так сильно драматизируешь! Любишь ты это дело.
– Так ведь есть из-за чего драматизировать.
– Нет. Я бы понял, если бы ты меня не знала. Но ты ведь знаешь, кто я и что.
– Знаю. И пугает то, что прежнего тебя тут может и не остаться.
– Лиана! – с чувством воскликнул я. – Ты вынуждаешь меня говорить о самом себе! Своей единственной максимально отличительной чертой я считаю свою непоколебимость! Я – стена. Меня никогда не волнует то, что происходит вокруг. Я не проникаюсь окружением – я наблюдаю со стороны. Ты же прекрасно знаешь об этом, так зачем ты нагнетаешь? Все равно в конечном итоге произойдет то, что должно было произойти. Почему бы тогда не успокоиться и не игнорировать все эти страхи? Так или иначе это зависит от меня – поменяюсь я или нет. Естественно, все это с Волей Бога. А ты все сулишь мне, что я потеряю себя. Как-то мало в твоих словах веры в меня.
– Ты можешь не потерять себя, а найти себя в новом окружении. Как знать, что за окружение ты выберешь. Я лишь переживаю, что ты в силу своей наивности направишься не туда. Ты же сам знаешь: друг – это твой проводник либо в Рай, либо в Ад.
