– Она может обидеться на твое поведение!
– Вовсе нет, наоборот. Последние недели у нее был стресс, она пережила неприятные дни, сейчас нужно перевести ее внимание на более приятные вещи.
– Значит, ты и маме проводишь терапию?
– А как же?!
– Я тебя убью, противный!
– Ах, какое спасибо скажут тебе арабы – ты и не представляешь!
– А что? Что-нибудь происходит? – спросила она озабоченно.
– Нет, все спокойно.
Когда они подъехали к мосту набережной Монблана для переезда через Женевское озеро и остановились у светофора, Ирен с удивлением спросила:
– Куда это мы едем?
– Зайдем ненадолго в парк? Смотри, какая хорошая погода. У дедушки нам придется целый день быть в помещении.
– Хорошо, любимый. Я тоже целыми днями сижу и занимаюсь, на улицу практически не выхожу.
Через пять минут они свернули с набережной в парк и пошли вверх по тенистой аллее. Мокрая после вчерашнего дождя ярко-зеленая трава блестела на солнце. Только один взгляд на склон горы навевал возвышенное настроение. Чуть струшенные дождем цветущие кусты старались продлить срок своего цветения и наполняли парк пестротой красок. Если где-нибудь и возможно увидеть все богатство осенних красок, так это в парке Овив.
Долго бродили они, взявшись за руки, плавая мыслями в разных плоскостях. Как всегда, молчание прервала Ирен.
– Любимый, неужели до сих пор у тебя не возникало желания повидать дедушку?
– Как нет? И желание возникло, и повидал уже. Я несколько дней был с ним.
– Ну и?.. – Ирен остановилась и с удивлением посмотрела на Илью.
– Что – «и»? Я застал старика в очень плохом состоянии, можно сказать, еле успел. У него сразу же исправилось и настроение, и самочувствие. Он повеселел, порозовел, и иммунитет у него улучшился. Когда я пришел, врачи не могли мне сказать ничего утешительного, только разводили руками. Все обрадовались моему приходу. Видимо, уже и не ждали, и дедушка был в апатии. Он сразу же спросил о тебе. Я все объяснил и обещал, что каждое воскресенье буду тебя приводить.
Ирен посмотрела на Илью с благодарностью.
– Ты бурчливый, но очень хороший! – обняла она его. – Я так и подумала, когда два дня не могла с тобой связаться: или уехал куда-нибудь, или у них.
– Я там познакомился с одним очень интересным стариком, он твой коллега, искусствовед и историк, старый друг дедушки. Он управляющий книгохранилищем и главный книговед.
– Почему мы его не видели?
– Бедняга был болен. Он перенервничал, когда дедушку поместили в больницу. Годы так их сблизили, что они стали как сиамские близнецы. Это человек очень тяжелой и интересной биографии. Так что теперь вместо одного мне нужно присматривать за двумя стариками, – со смехом завершил Илья.
Ирен засмеялась.
– Этот старик тоже еврей? – неожиданно спросила она.
– Конечно, только наполовину.
– Почему наполовину? Что, и у этого старика в предках есть грузины?
– Нет, его мать еврейка, и этого уже достаточно.
– Ох, как я по тебе соскучилась, любимый. Может, сначала зайдем к тебе домой, а потом к ним?
– Я думал, что ты полностью переключилась на учебу, а ты…
– Ох, ты меня постоянно нервируешь.
Илья от души рассмеялся.
– Хорошо, хорошо, не бурчи. Сначала зайдем к ним. После обеда дедушка уснет, и мы немного отдохнем. Согласна?
– Как скажешь, только не зли меня!
Илья обнял ее и притянул к себе. Ирен обняла его рукой за талию, и они пошли по тропинке. Обоих захватили мысли, и они замолчали. Тишину нарушила Ирен.
