Иамзе тоже ждала. Она часто выходила во двор в надежде встретить Иешуа. О его успехах во дворце знали все и часто говорили и сплетничали про него, и все почему-то старались, чтобы эти разговоры услышала Иамзе. А у нее и так огонь пылал в сердце. Ее душа висела на волоске в ожидании, когда закончится месяц и Иешуа появится. И без того воздушная и гибкая, как тростник, она почти летала на крыльях. Иамзе всегда находила дело или причину, чтобы выйти во двор, а вечером вместе со своей молочной сестрой Иридой гуляла вокруг дворца.
Только на третий месяц они впервые встретились лицом к лицу. Когда они увидели друг друга так близко, их сердца затрепетали, и они еле перебороли волнение, чтобы заговорить друг с другом. Они смогли сказать только несколько слов, но и этого было достаточно, чтобы понять, что они безгранично влюблены друг в друга.
Это произошло возле лечебной кельи, куда лекарь поместил заболевшего Иакова. Иешуа пришел навестить брата, а Иамзе и Ирида принесли больному еду. Оба были благодарны Иакову за то, что он дал им повод встретиться и поговорить.
Было бы чудесно видеть волнующую сцену встречи этой необыкновенной влюбленной пары, но, к сожалению, у нас нет такой возможности, и мы должны довольствоваться только добрым воображением.
Иешуа был бесконечно удивлен отношением к женщине в этой стране. На его родине и в странах, которые ему удалось повидать, женщины, как неполноценные и нечистые существа, были очень ущемлены в правах. У мужчин мог быть с ними контакт только по обязанности, для продолжения рода, с последующим тяжелым очищением. То, что Иешуа увидел в Иберии, показалось ему удивительным – права женщин не только не были ущемлены какими-либо унизительными законами, наоборот, женщин обожествляли.
В отношении к женщине проявлялись особенное уважение, забота и внимание. И в этом увидел Иешуа преимущество учения Гоны перед другими религиями. Через годы, после его путешествия по Индии и Тибету, это преимущество проявится еще сильнее. Этот опыт значительно обусловил в будущем видение Иешуа роли женщины, что проявилось и в его учении.
В первый же день пребывания во дворце Илиади повел друзей на гору Гона. Они надели на ноги теплые носки и легкоступы для ходьбы по горам, взяли немного провизии, факелы и двинулись в путь.
Уже смеркалось, когда юноши подошли к подножию горы, откуда низвергался прекраснейший водопад, от шума которого у них заложило уши. Висящие в воздухе брызги окутывали туманом подножье горы, скрывая от посторонних глаз вход в пещеру. Илиади осторожно перешел поток по скользким камням и помог перейти друзьям. Сделав несколько шагов, они оказались за пеленой водопада, один прыжок – и вошли в расщелину. Посреди глухой пещеры юноши увидели огромное блестящее зеркало озера. На покрытых инеем стенах отражались его мерцающие блики. По оставшейся между озером и стеной пещеры узкой тропинке они шаг за шагом прошли, прижавшись к стене, до маленькой площадки. Свет едва пробивался сюда, и они достали факелы. Илиади зажег один факел, передал Иосифу, второй взял сам.
Все вокруг осветилось. Они увидели, как отражения языков пламени заиграли на поверхности озера, создав в пещере сказочную картину. Очарованные, они смотрели на сверкающую поверхность озера.
Полюбовавшись немного игрой бликов на заиндевевших стенах пещеры, друзья последовали за Илиади в туннель, который вел наверх. В нескольких местах им пришлось на корточках переползать из туннеля в туннель.
