Наружный люк, секунду прожужжав затвором, который не слышен при обычном выходе в космос, подался чуть вперёд и отодвинулся влево. Передо мной открылся мир, от которого веяло удивительным спокойствием и умиротворением. Мне даже стало стыдно, что я его испугался и так облачился. Выход из шлюза смотрел прямо на восток на водную гладь. Солнце светило мне в глаза сквозь редкие стволы деревьев пролеска на берегу озера.
Я схватился обеими руками за наружные поручни и высунулся из створа люка, осматриваясь вокруг. Внизу в двух метрах я увидел ковёр из прелестнейших разноцветных цветов и тёмно-бордовой пушистой травы. Спускной трап уже выехал, открывая мне дорогу на твёрдую землю. Вокруг тишина. Не отрывая левой руки от поручня, я потянулся правой рукой к замку головного шлема и резким движением расстегнул его. Приподняв шлем, в меня пахнуло утренним воздухом Темнушки. Этот воздух мне уже был чем-то знаком, он похож на то, чем пахнуло на меня, когда я открыл лабораторный шкаф.
Я сделал два глубоких вдоха этим инопланетным воздухом, прислушался к своим ощущениям, а затем вернулся в шлюзовую камеру и снял скафандр.
– Ну, и чего же ты так перепугался, Фёдор Иванович? А? – посмеявшись над своей излишней предосторожностью, я весьма смело зашагал по трапу навстречу пушистой травке и разноцветным цветочкам.
Мои ботинки коснулись мягкого ковра, примяв пару жёлтеньких цветочков. Сердце буквально выпрыгивало из груди, и я никак не мог унять это своё волнение. Меня восхищало буквально всё: пушистая бордовая травка, лёгкий чистый воздух, ослепительное солнце в небе. Наверное, это было опьянение свежайшим воздухом, а может неким выдохом облегчения после напряжённых месяцев неизвестности, отчаянья и ожидания. Мне почему-то хотелось плакать. Я решил не давать волю чувствам и осторожно обошёл вокруг корабль, обследуя место посадки. Несколько опасливо оглядываясь вокруг, я старался не наступать на цветочки под ногами. Однако мне это слабо удавалось, и я мысленно зачем-то, сам того не осознавая, извинялся перед ними за это. Я шёл по траве и каждый свой шаг делал осторожно, бережно пытаясь сохранить эту природу. Поразительно, но я не нашёл следов своей ночной посадки, словно корабль стоял здесь уже несколько месяцев.
Отдельно я рассматривал место отрыва фокусирующего щита. Теперь в дневном свете его было хорошо видно. Вывороченные кронштейны, полопавшиеся болтовые крепления. Я уже давно для себя установил причину своей аварии. Дело было во внутреннем дефекте центрального кронштейна. Именно этот дефект в защитовом пространстве, где идёт снижение потенциала поля отрицательной энергии, понизил крепость кронштейна. Вот он и развалился на одиннадцатые сутки моего полёта на этом новеньком корабле.
Решив направиться к озеру, я продолжал озираться по сторонам. По пути к озеру у меня было стойкое ощущение, что за мной явно следят, но никого я не видел. Мои мысли были заполнены исключительно безмерным восхищением этим миром. На озере я напился воды, как первобытный человек, стоя на коленях и зачёрпывая ладонью эту вкуснейшую воду. Поразительно, но я даже не допустил возможность опасности из озера, мало ли там какая-то хищная тварь живёт и сцапает меня за милую душу, напротив, я с чего-то уверился в абсолютной безопасности этого мира. Вода прохладная и бодрящая, а восходящее солнце отражалось от поверхности озера и слепило мне глаза. И грело, грело, грело.
