Иллюзия бога - страница 26

– Как дела?

– Напряженно.

– У тебя стекло в волосах, кстати.

– Что? – Ари провела по прядям и, почувствовав, как кольнуло подушечку пальца, нагнулась, тряся головой из стороны в сторону. Стеклянная крошка посыпалась на гравий. – Погони и перестрелки, – весело пояснила она, ожидая потока вопросов, но Персефона если и удивилась, вида не подала. Ей явно было любопытно, зачем бывшая соседка по кампусу явилась в такую даль, но из вежливости она сдерживала расспросы.

– Хочешь что-нибудь поесть? Выпить? Пойдем в дом или спустимся к морю?

Как ни маняще выглядел трехэтажный особняк с панорамными окнами, из открытой двери которого лились приглушенные звуки джаза, Ари все же предпочла прогулку по пляжу. Море, на один оттенок темнее неба, повисшего над горизонтом дымовой завесой, завораживало. Правда, оно еще и вызывало у Ари воспоминания о смерти Минотавра на скалах у побережья. Но не могла же она всю жизнь бегать от них?

– Красиво тут у вас.

– Немного голливудского шика, вкрапления Art Déco, элегантность и модерн. Или ты про пейзаж?

– Про все. Смотрю, ваш дом ближе всех к берегу.

– Мама любит природу и не любит соседей.

Ари подобралась:

– Семела правда была твоей соседкой?

Персефона молчала так долго, что Ари показалось, что свист ветра заглушил ее вопрос.

– Что-то происходит, – наконец сказала она очень тихо.

– В каком смысле?

– Сначала Семела умирает, упав с лестницы после бурной вечеринки. Потом ко мне заявляется Дионис с какими-то странными идеями о том, как оживить ее. А теперь ты. – В ее голосе зазвенела неожиданная сталь. – Так что же происходит, Ариадна?

– Я… – Ее властный тон сбил Ари с толку, вынуждая подыскивать оправдание, будто она была преступницей. – Мне просто нужны ответы. Пытаюсь понять, как далеко зашел Дионис, прежде чем пропал без вести.

Персефона отвернулась.

– Да, она была моей соседкой. Видишь вон тот домик? – Она указала вправо, перегнувшись через перила лестницы, ведущей к каменистому берегу. – После выпуска из вашего колледжа Семела стала неплохим специалистом. Писала книги. Ей нравилось пару раз в году устраивать вечеринки, куда стекались местные со всего побережья. Ты бы видела, какая там роскошь… Гэтсби[6] нашего времени. Знаешь, я совсем не удивилась, когда узнала об их дружбе с Дионисом. У него явно был хороший учитель.

Прищурившись, Ари смотрела на далекий очаровательный дом с красной крышей, похожий на слегка размытую акварель. Казалось, чем дольше она всматривается, тем больше призрак Семелы, которую она видела лишь раз, наливается жизненной силой, обретает плоть и кровь, становясь чем-то большим, чем тире между двумя датами на надгробии.

– Так о чем же он спрашивал тебя? – внезапно севшим голосом прошептала Ари.

И Персефона начала рассказ.

Первые дни после смерти Семелы были наполнены вязкой, удушающей тишиной. Они предназначались ветру, шелестящему в голых ветвях, негромкому шуму наполовину замерзшей реки. Казалось, любая беседа, едва начавшись, тонула в белой пелене непрекращающегося снегопада за окном. Оттого стук каблуков и громкие слова, прозвучавшие с порога Царства, заставили Персефону вздрогнуть:

– Привет, не помешаю?

Дионис приподнял черные очки, и его блуждающий взгляд будто нехотя сфокусировался на ней. В дни траура он расхаживал по кампусу в бледно-розовом клетчатом костюме и футболке с надписью «dead end» – видимо, это была пощечина общественному вкусу и прогнозам метеорологов, смысл которой Персефона плохо понимала. Да и сам Дионис с его образом жизни, повадками, артистизмом был ей чужд. Он казался слишком изменчивым, этаким алхимическим соединением легковоспламеняющихся эмоций. Поэкспериментируй – и получится либо драгоценный металл, либо экологическая катастрофа.