— Говорят, в позапрошлом веке тут появился бродячий замок. Его видели в разных местах, он всем чудился разного размера и только два описания всегда совпадало. Серый цвет и высокая башня.
— Замок? — разочарованно протянула я. — Непохоже оно как-то было на замок. Больше, говорю, на амбар какой-то.
— Амбар или замок, ты, главное, близко не подходи, — очень серьезно посмотрела на меня Василиса. — Меня муж первым делом, когда мы сюда переехали, предупредил. Те из идиотов, что совались проверить, что там внутри, обратно не возвращались.
По спине пробрало морозцем.
Дверь открылась, оглушительно в наступившей тишине хлопнув, — из командировки вернулся Брендан, муж Васьки.
Его команда тренировалась в другом городе, поэтому он оставался там с ночевкой. Приехал — а в его обычном кресле уже сидят.
Хорошо, что я сижу, а не еще кто.
— Привет! — помахала я недоеденным тостом. Брендан кивнул, вешая куртку. Особой приязни между нами не было, но, поскольку я неотъемлемо прилагалась к его жене как семья, он меня терпел.
— Вика наткнулась сегодня на серую башню! — драматически воскликнула Васька.
— И ты все еще здесь? — изумился ее муж, глядя на меня.
— Да ну тебя! — шутливо махнула на него подруга полотенцем, которым вытирала отпрыску извазюканную мордочку. — Ты ей лучше повтори, что мне рассказывал. Чтобы она туда не совалась ни при каких обстоятельствах!
— Наоборот, пусть лезет. Авось развалит эти руины окончательно, — буркнул Брендан и отправился переодеваться.
Вот бука. Никак не простит, что я его на совместных тренировках в грязь уронила.
Три раза.
Ну честное слово, не виновата я была. Скользко, дождь прошел, а тут бегать надо. И не ставила я ему подножки — сама оступилась и чуть не рухнула. Но поди ему это докажи. Он предпочитает страдать и оправдывать своё косолапие не вовремя подвернувшейся моей персоной.
— Ты меня поняла, да? — Васька грозно ткнула в меня тупым ножом, измазанным в джеме. Готовилась новая порция тостов для опоздавшего мужа. — Чтобы к башне ни ногой!
— Да поняла я, поняла, — подняла руки, сдаваясь, для пущей убедительности. — Нужна она мне. Что, других мест бегать нет?
На следующее утро, держа слово, я направилась в строго противоположную коровнику и картофельному полю сторону. Черт с ней, с картошкой. Тут на каждом шагу фермы. Где-нибудь да найдётся.
Только вот стоило мне удалиться от посёлка на пару километров, как впереди замаячила та самая башня. Легкая, ставшая уже привычной рассветная дымка сгущалась на глазах, и серые стены выступали из нее, как нос диковинного корабля.
— Ну уж нет, — пробормотала я себе под нос, разворачиваясь. Пусть то, что рассказала мне подруга, десять раз суеверия и бред, уподобляться идиоткам из ужастиков, которые лезут проверить таинственный скрип из подвала посреди ночи, я не собиралась.
Делать мне нечего, только по амбарным башням шастать.
Я решительно развернулась и потрусила в обратную сторону, к дому.
Каково же было мое изумление, когда посреди гравийной дорожки, в которую я буквально уткнулась носом, чтобы не сбиться в тумане, выросла сероватая замшелая стена.
От позорного удара лицом меня спасла только вбитая с детства реакция. Правда, пришлось присесть на попу, а от резкого торможения меня слегка занесло. Поднявшись и непринужденно обтряхнув штаны и ладони, я вскинула голову, оценивая размеры строения. Крыша терялась где-то в дымящемся мареве, мне было видно только метров пять влажного, покрытого наростами и плесенью камня.
