Иллюзия счастья - страница 23

– Кричи громче, Марго. Я хочу, чтобы вся округа слышала, кто тебя трахает. Кричи мое имя! – приказывает он ей, продолжая смотреть мне в глаза надменно улыбаясь, растаптывая меня и весь наш брак, заставляя меня лететь в пропасть на полной скорости. Мне даже кажется, что Эдуард с извращенным удовольствием наслаждается моей болью. И он добивается своего. С оглушительным криком брюнетки, выкрикивающей имя моего мужа, моя боль в агонии сжигает все внутри меня, уничтожает все семь лет нашего брака. Сжигает жгучим, болезненным пламенем мою безграничную, слепую любовь, безоговорочное доверие, светлые чувства, надежды, оставляя лишь пепел, оседающий в моей пустеющей душе.

В данный момент мне кажется, что я смогла бы простить ему все, абсолютно все, даже если бы узнала об измене. Но знать, что тебе изменяют, грязно предают с какой-то шлюхой, а может даже с несколькими – это одно. А видеть все своими глазами… Смотреть на собственного мужа, который извращенным взглядом не отпускает тебя, вынуждая досмотреть все представление до конца. И я смотрю, специально нанося себе боль, чтобы запомнить этот момент навсегда. Чтобы, когда начну корчиться, загибаться без него, вспоминать этот момент и не сметь бежать к нему сломя голову. И почему-то в данный момент, мое сердце истекает кровью, даже не от того, что мой муж трахает у меня на глазах шлюху. Мне нестерпимо больно и горько от того, что он делает это в моем доме, на нашей постели, на этих чертовых белых простынях. В доме, где сейчас находится его дочь. Он унижает меня, вытерев об меня ноги, с хриплым рыком кончая в брюнетку, продолжая смотреть на меня. Мне кажется, что он испытывает оргазм не от этой дешевой шлюхи, которая орет его имя. Он получает садистский экстаз, смотря в мои потухающие, полные слез глаза. Словно мстит мне за что-то. Только вот я в тот момент еще не могла понять, за что. Мне словно надо было досмотреть все до конца, чтобы полностью принять произошедшее: как Эдуард кончил, а брюнетка забилась под ним в конвульсиях.

Я выбежала из комнаты, ничего не видя на своем пути. Спотыкаясь на лестнице, спустилась вниз в гостиную, понимая, что мне некуда бежать. Это мой дом. Дом моего отца. Дом, в котором мирно спит моя дочь. А мне хотелось все крушить на своем пути, разбивать и уничтожать. Хотелось раствориться, самой сгореть в этих стенах, на руинах моей иллюзии счастья, и осесть черным пеплом на обугленных стенах. И я все-таки сметаю со стола шампанское, бокалы, которые со звоном разбиваются. Падаю на эти осколки, которые впиваются мне в колени и ладони, чувствуя, как внутри догорает пожар, оставляя шрамы, огромные, кровоточащие рубцы.

В этот момент я еще не знала, что это только начало моей медленной смерти, и это была не боль, а просто предвестники настоящей агонии, в которой я еще захлебнусь. Мой муж, которого я до безумия слепо любила, находясь в своем мире, не замечая ничего вокруг, будет медленно и мучительно открывать мне глаза, показывая, какое бездушное чудовище пряталось за маской обожаемого мной человека. Холодное, расчетливое беспринципное чудовище, которого я не видела сквозь розовые очки.

ГЛАВА 4

Виктория

Ночь отступает предрассветными сумерками. Из чернеющей темноты выступают первые светлые очертания нового дня. Небо на востоке светлеет, и вокруг такая тишина. Утренняя прохлада врывается в открытое окно вместе с первыми лучами солнца. Каждый день этот яркий солнечный диск находит в себе силы вставать по утрам без отпусков и выходных. И вот уже солнечный диск выплывает полностью, ослепляя такими яркими лучами, что становится больно на него смотреть.