Отрицательно качая головой, вдруг очень тихо, подозрительно оглядываясь назад, скоропалительно произносит совсем не то, что я ожидаю услышать:
— Солнышко, ты немного не вовремя. Понимаешь... — да, я, кажется, всё понимаю. Без лишних слов.
— Олеж, кто там?
К нам присоединяется молодая женщина, лет двадцати пяти — двадцати восьми. Рыжие вьющиеся волосы. Очень яркая, запоминающаяся внешность. Ольга. Именно с ней он был на нашей с Русланом свадьбе. Но сейчас выглядит она... весьма необычно. Как будто она болеет. Очень бледная. И худая. Странно. Я запомнила её с легким румянцем на щеках и искренней, доброй улыбкой.
Он говорил, что они не видятся. Он говорил, что они разошлись. Он говорил, что между ними стоит точка... Я так глупо и безосновательно надеялась на серьёзное продолжение нашего с Олегом романа... Но, как оказалось, мы с ним оба несвободны.
— Ой, здравствуйте, — кажется, рыженькая гостья сильно удивлена. У неё чуть заострённый носик, веснушки по всему носу и немного переходят на скулы, хрупкие плечи тоже могут похвастаться характерными рыжими пятнышками. На девушке топ и короткие шортики. Потрясающе…
— Добрый вечер, — стараясь собрать остатки своего тускнеющего спокойствия, отвечаю на приветствие.
Даже не знаю, что ещё сказать. Как оправдать своё неожиданное появление... И в будущем не запятнать Руслана. Всё правильно. Наверное. Когда-нибудь жизнь должна научить меня достойному поведению и правильным мыслям.
В разговор осторожно, рьяно оправдываясь, врывается Олег.
— Руслан уехал, а документы мне забыл передать, вот я и попросил Еву... — и умоляющими глазами смотрит на меня.
Хочется прикрыть веки и кричать от боли. Очень громко, протяжно и хрипло, как избитой собаке, которая нескоро ещё научится вновь доверять кому-то...
Душа порвана в клочья. Но я держусь молодцом, наигранно улыбаюсь... слишком безвкусно. Спектакль будет разыгран до конца. А что мне остаётся? Олег — чужой мужчина. А я — чужая жена. Поэтому я смело подтверждаю его слова:
— Да. Всё привезла. Передала. И я, в общем-то, поехала.
Но Ольга абсолютно не к месту произносит:
— Господи, кто-то из соседей варит мясо. Меня сейчас точно вывернет наизнанку. Тошнит ужасно.
Отказываясь верить в свою догадку, ещё раз беглым взглядом осматриваю её фигуру, на мгновение задерживаясь на животе, и совершенно не в тему, едва шевеля губами уточняю:
— Отравление?
Она театрально прикладывает руку к груди, смело заявляя:
— Ааа, нееет. Семь недель. Токсикоз жуткий. Он точно меня в могилу сведёт!
— Оля! Иди лучше, полежи!
Не поворачивая головы, перевожу разочарованный взгляд на Олега. Даже не представляю, сколько укора и боли в моих глазах.
— Поздравляю. Почти два месяца уже.
— Ой, спасибо. Да мы и сами только недавно узнали, — она ластится к нему, как кошка. А я как можно медленней стараюсь выдыхать воздух из лёгких, готовая заорать на всю квартиру: «Сучка, руки убери от него!!!»
Душа кричит, бьётся в истерике и заходится слезами. Но моё лицо выражает лишь спокойствие. Даже наигранное безразличие. Ни одному мускулу я не позволю дрогнуть.
Кажется, небо рушится мне на голову. Стараясь не показать истинных эмоций, я сдержанно произношу:
— Извини, что сильно задержалась… с бумагами. Если бы я знала, что так получится, — слёзы начинают застилать глаза, а голос уже дрожит, но я заставляю себя сделать усилие и продолжить, вложив в свои слова куда больше смысла, чем кажется на первый взгляд, — я бы, пожалуй, подыскала курьера. А сама не решилась бы...
