Наблюдаю, словно в замедленной съёмке, как дергается его кадык, а губы складываются в жёсткую линию.
Отхожу назад, растеряно озираясь и качая головой.
— Я не хотела. Это вышло случайно.
— Знаешь, я бы дико удивился, если бы ты сделала это специально.
Один прыжок, и Руслан преодолевает разделяющее нас расстояние. Его пальцы больно впиваются в моё горло, становится трудно дышать. Пытаясь оторвать от себя его руку, я безуспешно царапаю его запястье, чуть сдавливая. Вдох даётся мне очень тяжело. Снова накатывает тошнота, а муж зло шипит мне прямо в лицо.
— Ты как посмела? Я предупреждал, чтобы ни один кобель даже пальцем не смел тебя трогать?!
Тихо-тихо, едва различимо я шепчу в ответ, нервно облизывая пересохшие губы:
— Прости, пожалуйста. Я не знаю, что тебе сказать. Мне очень жаль, что так получилось.
— Жаль? Тебе нужно жалеть об отсутствии мозгов и элементарных инстинктов самосохранения! Идиотка!
Его голос набирает обороты. А хватка становится всё нетерпимее.
— Руслан, ты меня задушишь. Мне больно.
В таком гневе я своего мужа не видела никогда.
— Для тебя и этого мало!
Он отнимает от меня руку, с бесконтрольной силой толкая на пол. Я неприятно, но несильно прикладываюсь затылком об стенку. Стараясь быть начеку и контролировать каждое мужское движение, прижимаюсь спиной к стене, подтягивая к себе коленки.
Он, кажется, меня убить готов...
Мои руки дрожат. Я начинаю едва слышно всхлипывать, всё ещё сдерживая нахлынивающие эмоции и страхи.
— Если бы я знал, что дочь Анатолия последняя проститутка и я женился на такой шлюхе, в жизни к твоему отцу не поехал бы!
Мне кажется, он кричит так, что его слышно даже на улице.
Но мне и ответить-то нечего.
— Я тебе говорил, что Мартынову конец, если он до тебя дотронется? Я предупреждал, что солью все его старания в унитаз, если ты будешь продолжать к нему бегать?!
Ну за что это... Ещё и Артём пострадает...
Я не могу промолчать, хоть и ни за что не признаюсь мужу, с кем ему изменила.
— Не трогай Артёма. Он ни при чём.
Глаза Руслана округляются в шоке от услышанного. Он смотрит на меня с лютой ненавистью.
Вновь стремительно приближается и снова хватает за горло, приподнимает на ноги, заставляя вцепиться в его запястье и стараться удержать равновесие.
— Удивительно, как это мне рога ходить ещё не мешают? Если ты думаешь, что я такое спущу... — он поджимает губы и в ярости продолжает, чеканя каждую букву, — то ты глубоко заблуждаешься.
Одним лишь взглядом впечатывает меня в стену и, отворачиваясь, тяжело дыша, мерит шагами комнату.
Тут звонит его мобильный, который Руслан яростно сдавливает в руке и гневно рявкает на неповинного собеседника:
— Что, блядь?! — наверняка обалдела от такой мощной волны негатива и неудержимой злости не только я. — Занят я!
И швыряет агрегат на стол.
Набираю в грудь побольше воздуха. Стараюсь начать хоть с чего-то, но я даже не знаю, к чему вести.
— Руслан, я понимаю, что это всё выглядит отвратительно, и ты в ярости...
— Кто в ярости?! Я в ярости?! Ну что ты, родная моя... Это я ещё спокоен, — резко делает шаг в мою сторону, а я, отползая назад, вжимаюсь спиной в стену. — Это я ещё охуеть, как спокоен!
Он приближается и хватает меня за волосы так, что кожа головы начинает болеть.
Я стараюсь оттолкнуть его. Царапаю его руку, пытаюсь ударить ногами, но я против него ничего не могу сделать... Он даже ни разу не поморщился.
