Необычным в работе Доброва являлось то, что он все свои медицинские знания весьма успешно применял в делах по поиску и допросу адептов преступного мира. Например, мало кто из подозреваемых мог утаить интересующую его информацию. Ведь кроме «дознавательного рентген-аппарата Доброва» у него в арсенале томилась ещё «физиопроцедура».
На его физические процедуры люди попадали, если они стойко держались в рентгеновском аппарате. В этом случае на человека прикрепляли провода и пропускали по ним электрический ток. Бывший эскулап подбирал кожные поверхности с наибольшей чувствительностью к электрическому вмешательству. Он также с неудержимым вдохновением крутил регулятор напряжения электрического тока.
По его мнению, люди могут быть интровертами до физиопроцедуры, а вот во время процедур они все, как один, превращаются в атипичных экстравертов. До знакомства с электричеством подопытные могли молчать, но после электрического контакта, человек начинал говорить сверх меры. Избыток информации, полученный благодаря его стараниям, он считал побочным явлением. Поэтому после физиопроцедур приходилось заниматься отсеиванием лишней информации. Избыточная семантика не поощрялась в полиции.
В его копилке находилось ещё несколько способов вытягивания необходимых данных, основанных на современных знаниях мира электричества, оптики, механики и других разделов физики. Его гибридная полицейская деятельность отличалась высокой раскрываемостью преступлений. Поэтому ему многое прощали, например, запахи горелого мяса, дым, частые отключения электричества, истошные крики подозреваемых. Но ему не прощали большие счета за электроэнергию. Его за это не раз лишали премии, делали устные замечания, а ему хоть бы хны.
Капитан Добров часто оставался довольным конечным результатом: он помогал людям делиться с ним самым сокровенным. И это у него прекрасно получалось.
Сегодня день обещал быть спокойным. Капитан сидел за своим стареньким столом и заполнял рабочие документы. Ему нравилась писанина. Каждый раз при заполнении бланков он старался красочно отразить результаты проделанной работы, но этому мешали правила ведения ведомственных бумаг. И сейчас, закончив заполнять очередной документ, он оставался неудовлетворённым, так как правила заполнения этих бумаг не давали ему в полной мере раскрыть его писательский талант.
Время уже близилось к полудню, когда к нему неожиданно зашёл подполковник Майкопов. Он являлся прямым начальником капитана Доброва. Его визит в обеденный час удивил Доброва.
– Коля, – обратился к нему подполковник. Лицо его выражало серьёзность больше обычного. Это означало, что он пришёл с очень важным делом, и оно не терпит отлагательств. – У нас в городе творятся интересные вещи, – голосом полным интриги заговорил подполковник. – А мы, как часть нашего маленького мегаполиса, не станем оставаться безучастными к этому.
– Иван Дмитриевич, разве в нашем городке могут быть новые интересные вещи? – располагающим к откровенному разговору голосом начал Добров.
– Оказывается, могут, – ответил начальник. – Пойдём, кое-кого покажу. Удивишься, Добров, удивишься. Наш город перестал быть спокойным и предсказуемым, и мне это начинает тайно нравиться. Какой же я сегодня бодрый!
Майкопов шёл быстрым и уверенным шагом к камере, где держали подозрительных особ. Подойдя ближе, подполковник велел дежурному открыть дверь во временную обитель преступников и подозреваемых. Гражданин без руки стоял напротив двери и ждал своей участи.
