Спустя примерно час в кабинет капитана вошли перевозбуждённая мадам Розенцвайг в сопровождении подполковника Майкопова. Если быть точным, то в кабинет Доброва вначале сквозняком ворвались ароматы духов Оксаны Владимировны, а лишь затем вошла она сама с подполковником. Дама без спроса села на стул, на котором ещё совсем недавно сидел однорукий рассказчик.
Первым начал подполковник:
– Николай, Оксана Владимировна хочет забрать своё заявление.
– Понимаете, господа офицеры, – начала Оксана. – Всё, что произошло, – это нелепая случайность. И я бы не хотела, чтобы люди говорили, что из-за меня посадили в тюрьму несчастного инвалида без руки. Мне вовсе не хочется, чтобы по городу шли слухи о моей кровожадности и бездушности. Я не такой человек. В общем, я хочу, чтобы вы отпустили этого несчастного. Заявление, которое было написано мной в эмоциональном порыве, я забираю.
– Ну, что скажешь капитан? – спросил Майкопов у своего коллеги.
– Вы же не держите зла на этого однорукого?
Добров пожал плечами.
– Я лично ничего не имею против того, чтобы его отпустили, – облегчённо признался капитан.
– Отпустите его прямо сейчас, пожалуйста! – произнесла Оксана Владимировна. – Я тогда со спокойной душой пошла бы к себе домой. А то мало что с ним может случиться здесь. Я вас очень прошу.
Капитан приказал дежурному доставить сюда задержанного однорукого. Через пару минут тот уже стоял в кабинете Доброва. Инвалид взволнованно смотрел на присутствующих. Калека сразу узнал женщину, у которой он стащил кошелёк.
– Ну что, – начал подполковник, – сегодня твой день. Оксана Владимировна сжалилась и решила не наказывать тебя. Она забирает своё заявление, и ты сейчас идёшь на все четыре стороны. Мы отпускаем тебя, но делаем тебе на прощанье устное замечание. Если ты ещё раз попадёшь к нам с подобным делом, то мы тебя уже не отпустим так просто. Ты понял, о чём я говорю?
– Да, я всё понял, – растерянно произнёс инвалид.
– Выпиши ему пропуск, и пусть гуляет, – сказал подполковник капитану. – Ну что, Варламов Серафим Эфестович, вы свободны.
Добров быстро оформил дозволение, позвал дежурного и выпроводил инвалида за дверь.
– Спасибо вам большое, – обратилась к стражам порядка госпожа Розенцвайг. – Я очень рада, что всё так благополучно закончилось. Теперь я со спокойной душой пойду заниматься своими делами. Если вам что-то понадобится от нас, то мы с мужем к вашим услугам. Ещё раз благодарю, я пойду.
Она не спеша поднялась со стула и направилась к выходу.
– Я вас провожу, Оксана Владимировна, – услужливо произнёс подполковник.
Было видно, что хозяйка продуктовых магазинов излучала довольство тем фактом, что ей сейчас оказывают такие знаки внимания полицейские её города. Этот город она давно считала собственностью их семьи. Такую уверенность ей давали многочисленные толпы, посещающие торговые точки, принадлежащие её драгоценному супругу. Каждого человека, который ел хотя бы раз в жизни колбасы из их магазинов, помидоры или даже кефир с нулевой жирностью, она автоматически причисляла к существам, обязанным их сердобольной семье. Каждый кусок мяса или колбасы, съеденный кем-то, проходя через желудочно-кишечный тракт едока, должен был напомнить ему, кого он обязан благодарить.
Капитан Добров стоял у окна и смотрел, как важно из их участка выходит кормилица, мадам Розенцвайг. Даже из окна можно было заметить, что она очень довольна собой. Ведь она только что спасла инвалида от тюрьмы. Берегиня города села в свою роскошную машину и умчалась прочь.
