Лед слишком теплый и пыльный для льда. Я слегка открываю сощурившиеся глаза и понимаю, что лишь упала на пол, хорошо знакомый деревянный пол нашего актового зала. Вижу, что вокруг меня собралось несколько человек, но из-за слишком яркого света, который у меня перед глазами, не могу разобрать лица.
– Ия?
Я медленно поднимаюсь, стараясь держать равновесие и как можно быстрее найти глазами мою сумку. Затем замечаю, что кто-то протягивает мне ее. Машинально схватив сумку, я направляюсь к выходу, как этот кто-то грубо хватает меня за локоть и поворачивает к себе.
– Ия, послушай…
Остин смотрит мне прямо в глаза снова взглядом полным жалости. Ненавижу этот взгляд. Я не хочу его слушать. Не хочу стоять перед всеми ними так, будто в любой момент у меня могут подкоситься ноги. Не хочу, чтобы они видели меня такой. Не хочу, чтобы они запомнили меня такой.
Отбросив его руку, я быстрой походкой удалилась из зала, надеясь, что никто не видит, как дрожат мои руки и громко бьется сердце. Теперь уже я уверена, что сюда больше не вернусь.
После долгого колокольного звона я оторвала руку от кнопки и поправила разлетающуюся черную юбку, которая слегка задралась.
Не думала, что у меня поднимется настроение оттого, что после долгого перерыва я приду к дому Мэгги.
На крыше сидели голуби и глупо вертели головами. На участке все так же пахло сыростью и уныло выл ветер. На пороге грязно и неуютно. Подойдя сюда, я пыталась не наступить на испачканные в гнили камни и не заляпать ею обувь.
Пока я ожидала, что кто-то откроет мне дверь, я огляделась. Так необычно видеть, что дом все еще стоит, совершенно не изменившийся, будто ничего не происходило, будто Мэгги сейчас откроет мне дверь и с задиристым голосом затащит меня внутрь: «Почему так долго? Я умираю от скуки», – скажет она, и мы проведем весь вечер в ее комнате за просмотром «Красотки» или «До встречи с тобой», поедая фисташки. После этого она пожалуется на боль в спине, так как рассыпет скорлупу от орехов по всей кровати, а я посмеюсь и назову ее недопринцессой на горошине.
Только когда послышались шаги за дверью, воспоминания расплылись перед глазами и я заметила, что стою, глупо лыбясь и крепко прижимая к себе свою сумку.
– Ия, я так рада, что ты пришла. – Мисс Грейс отворила дверь и взглянула на меня так, будто в первый раз за долгое время видит живого человека. На ней серый халат, а грязные волосы собраны в неряшливый пучок. – Проходи, дорогая.
Как бы я ни говорила, что дом снаружи не изменился, я могу согласиться, что комната Мэгги совсем не похожа на то, чем было. Ее кровать, которую покрывали многочисленные мягкие уютные пледы, милые пушистые подушки и огромный плюшевый тигренок, который я подарила ей на тринадцатилетие, стала лишь скучной деревяшкой со старым пыльным матрасом. Шкафы и полки опустели, а на полах стояли большие закрытые коробки с вещами.
– Я завтра собираюсь отнести все это на чердак, а комнату сдавать кому-нибудь, с бюджетом все очень туго в последнее время. – Мисс Грейс появилась за моей спиной, когда мой взгляд упал на коробки. – Но мне показалось, ты захочешь себе что-нибудь забрать, на память. И, Ия. – Она положила руку на мое плечо, и я повернула к ней голову. Мисс Грейс тяжело сглотнула, перед тем как продолжить: – Ты ничего такого не подумай. Поверь, мне очень трудно в последнее время. Ее комната опустела, она не могла бы стоять так вечно. У меня просто не было бы сил каждый раз, проходя мимо нее, заглядывать, надеясь, что моя милая Мэгги сладко спит в своей кровати, а потом понимать, что ее уже нет.
