Моя дорога домой была недолгой. Проходя по темным улицам и обходя заброшенные дома и древние развалины, я чувствовала какое-то отвращение. Мне никогда не нравился мой город. Он всегда казался мне каким-то опасным, грязным, иногда скучным и пустым. Иногда я боюсь проходить по таким переулкам, но это лучше, чем проходить по большим перекресткам с огромным количеством людей, ездить с ними в автобусах. Я боюсь того, что они могут спросить: «Извините, а этот автобус куда направляется?», «Не подскажете, какая следующая остановка?» или «Вы, случайно, не знаете, где ближайший продуктовый магазин?» – а я ничего не смогу им ответить.
Как только я потеряла голос, мама не задумываясь отправила меня на уроки разговорной речи для немых, где нас учили общаться с людьми с помощью жестов. Спустя месяц я бросила это дело. Во-первых, таким языком общаются обычно два человека с отсутствием голоса. Тогда зачем мне это нужно? Во-вторых, когда я тренировалась в этом с мамой, идя на урок, все постоянно смотрели на нас и перешептывались между собой. Мне это ужасно не нравилось. Я чувствовала себя каким-то отсталым звеном, которому тут не место. Мне было ужасно плохо. Лучше вообще молчать, чем разговаривать так. Это и приводит к третьему пункту.
Я нашла несколько способов, как общаться с человеком. Например, мой блокнот с ручкой. Он настолько маленький, что я даже могу засунуть его в карман своих джинсов, и никто не заметит, что он там. Этот блокнот всегда со мной. И в этом даже есть плюс – у меня самый быстрый почерк в классе. Также у меня есть программа на телефоне в виде словаря. Ну знаете, есть такой электронный словарь, в котором набираешь слова, выбираешь язык, и тебе пишут перевод. Так вот, есть еще и функция прослушивания этих слов. Я часто использую эту программу, чтобы сказать что-то человеку, а не показывать это на листочке, что очень утомительно. К сожалению, за последний месяц я смогла додуматься только до этого, но не суть.
Открыв входную дверь, я сразу же закрыла ее, чтобы холодный ветер не проник в дом. Как только я сняла куртку и вязаный шарфик, то заметила незнакомую пару обуви у порога. Тогда я поняла, что к нам снова пришел Билл, и отчаянно закатила глаза. Сверху послышался его голос:
– Кто пришел?
Ответа, как вы понимаете, не было.
– А, это ты, Ия…
Немного обидно, но я переживу.
Как только верхняя одежда оказалась на вешалке, я направилась на кухню и взяла из холодильника мороженое, чтобы направить всю свою злость на него. Билл опять к нам пришел, какое счастье!
На самом деле Билл нам даже не родственник. Он просто наш сосед, у которого якобы произошла депрессия из-за расставания с девушкой. Так как мой папа является психологом и они знакомы очень давно, он согласился помочь Биллу. Теперь пару раз в неделю этот Билл приходит к нам на «прием». И приходит он к нам специально намного раньше со своим: «Ой, а мистер Андерсон еще не дома? Тогда я подожду его, хорошо?» – и не дожидаясь ответа входит.
Потом устраивается здесь как в своем доме: ест нашу еду, сидит на нашем любимом диване и играет в нашу приставку. Такую свинью я не встречала еще нигде и никогда. Как бы я ни старалась вести себя с ним вежливо, он все равно обращается со мной как с пустым местом. Только я знаю его настоящим, так как мы учимся в одной школе и передо мной ему притворяться нет необходимости.
