Ашшурбанапал, прощаясь с ним, произнес тогда при всех:
– В одежду цветную я облачаю тебя, и цепь золотую, отличие твоего наместничества, налагаю. Даю тебе железный поясной кинжал в золотой оправе, написав на нем имя мое. Колесницы, коней и мулов даю тебе и в Сомо возвращаю.
Нет в людях благодарности, не было ее и в Нехо!
Однако Нехо неожиданно и вскоре умер, и все меры, предупреждающие участие фараона Египта в заговоре, были предприняты уже по отношению к его преемнику Псамметиху. Контроль же за действиями Псамметиха и соглядатайство было поручено начальникам областей Египта, тайно получившим соответствующие указания. Они сообщали о каждом шаге египтянина.
Вторым донесением о готовящемся восстании стало письмо высокого лидийского сановника, приближенного к царю лидийцев Гиге. Было это четыре года назад. Донесению сановника можно было верить, так как тот давно получал немалые щедроты из казны Ашшурбанапала. Его завербовали еще в тот год, когда сам Гиг прибыл в Ниневию с предложением вечной дружбы и союзничества. Великий царь принял его, как брата, а лидиец объявил себя подданным Ассирии. Одержав накануне победу над киммерийцами, Гиг в знак дружбы заковал в кандалы и отправил с большими дарами в Ниневию двух их главных вождей.
Однако зависимость от Ассирии вскоре перестала устраивать лидийского царя. Он не стал больше посылать дань Ассирии и, более того, нашел себе нового союзника в лице Псамметиха, которому направил в помощь свое войско. Такой союз был крайне необходим египетскому фараону и нежелателен ассирийцам. Ашшурбанапал воспользовался ситуацией и по тайным каналам сообщил скифским варварам об ослабленности лидийского войска. Одновременно он отказал лидийцам в финансовой помощи, и полтора года назад Гиг погиб при набеге скифов. Его сын Ардис после этого немедленно признал владычество Ашшурбанапала, но кто его знает: не задумал ли теперь Ардис сговориться с Шамаш-шум-укином?
После тех событий вся шпионская сеть, действовавшая как в Вавилоне, так и в других городах и государствах была сориентирована на выявление возможных заговорщиков. Перехват писем, подкуп и похищения – все пошло в ход, и через год Ашшурбанапал уже имел полное представление о масштабе предстоящего восстания. Одновременно с этим он предпринимал меры к нейтрализации своих противников, каждого – по-своему.
Все же полностью затушить искры бунта не удавалось, и хотя подозрения относительно роли в нем Шамаш-шум-укина окрепли и получили доказательства в перехваченных к нему письмах, однако от него не было перехвачено ни одного письма ни к кому из царей-заговорщиков или наместников. Царь Вавилона действовал очень осмотрительно и в посланиях к брату продолжал клясться в верности.
Так продолжалось еще год, в течение которого ситуация кардинально не менялась. Но год назад в конце зимнего месяца шбата5 службой безопасности в Ниневии были схвачены два вавилонских агента, которым (по их признанию) ставилась задача либо пробраться во дворец – и там, либо на охоте попытаться убить Ашшурбанапала. Серьезность их подготовки к покушению вызывала сомнения: только наивный человек мог надеяться приблизиться к царю. Сведения об этих двоих поступили задолго до появления агентов в Ниневии от вавилонского шпиона, перекупленного ассирийской разведкой. Агентов встретили буквально у ворот Ниневии, опознав их по описанию и заранее уведомленные, что те будут представляться пастухами при стаде коз.
