– Все это хорошо, – кивнул Ник. – Но мало… Боевая задача – сбор информации о лидерах.
– Язык, – плотоядно улыбнулся Акула.
– Будем в Светлом брать языка, хлопцы.
– Будем, – Бизон, главная физическая сила разведывательно-диверсионной группы, нехорошо прищурился…
Близился вечер…
Атака была глупая.
Сначала около огороженной бетонной стеной и ощерившейся огневыми точками территории мобильного отряда МВД России собралась обкуренная гашишем, одичавшая толпа. Туземцы что-то угрожающе истошно орали, стараясь перекричать друг друга. Сыпали вайнахскими проклятиями и русским матом. Плевались, потрясая оружием. А потом неожиданно поперли вперед. Прочертили воздух дымные нити выстрелов одноразовых гранатометов «Муха» – любимого оружия горцев. Залаяли, захлебываясь, автоматы. Затараторил с огневой точки пулемет…
Моджахеды перли напролом, без всякого представления о тактике. И пулемет прикрывавшего ворота милицейского БТРа за несколько секунд основательно проредил цепочку. Крупнокалиберные пули, попадая в тела, буквально рвали их на кровавые ошметки. Противника щедро добавили с других огневых точек. Атака захлебнулась так же, как и началась, – бестолково и истерично. Горцы позорно бежали.
На поле перед территорией моботряда осталось немало трупов. Моджахеды попытались выскакивать из укрытий и эвакуировать тела, но одного из удальцов снял снайпер. Через некоторое время боевики избрали другую тактику – стали забрасывать крючья на веревках и тянуть тела. Ведь мусульманин должен быть погребен по обычаям предков до заката солнца. Но эти ухищрения тоже не принесли больших успехов.
– Уф-ф, дали перца черножопым! – сплевывая кровь – по зубам дало осколком кирпича, – удовлетворенно произнес сухощавый жилистый бородатый майор – командир силовой группы отряда, состоящей из сотни бойцов СОБРа и ОМОНа.
– Это стихийная вылазка, – как-то обреченно произнес командир отряда, опершись о броню БТРа и переводя дух. Его бил нервный колотун. – Скоро подгонят артиллерию. Или бронетехнику. И нам конец.
Действительно, боевики наращивали силу. Это было заметно невооруженным глазом.
– И что вы предлагаете, товарищ командир? – хмуро осведомился силовик.
– Надо выбираться отсюда.
– Куда? Мы почти в центре республики. До границы не дойдем. Нас по пути перещелкают… Если только рассредоточиться – и спасайся каждый как может. Но это…
– К мотострелкам. О полк душманские рыла точно обломают зубы. Там можно держаться хоть десять лет…
– Двадцать километров, – с сомнением произнес стоящий рядом с БТРом начальник криминалки. Он с тоской глядел куда-то в небо, теребя ремень висящего на плече автомата.
– Нас здесь передавят рано или поздно, – повторил командир отряда…
Через час абреки прислали худосочного, будто давно не кормленного, бородатого парламентария – тот огласил просьбу позволить забрать тела убитых с поля боя. Начальник криминалки предложил начать с ними взаимовыгодный торг. На переговоры пришли двое аксакалов в папахах и костюмах с орденскими планками (награды все советские), эти для авторитета, и пара абреков с цепкими злыми глазами хищников – заводилы, которые явно не будут курить гашиш и ломиться напролом, а постоят в стороне, командуя своими безумными собратьями. Им навстречу, к воротам отряда, вышел командир со своим замом по криминалке. И началось.
Торговались ожесточенно и азартно, как на арабском базаре. Милиционерам удалось выторговать в обмен на тела бандитов двух живых солдат внутренних войск и начальника уголовного розыска местного райотдела, который был на стороне России во всех войнах. Впрочем, отдали бандиты заложников без особого сожаления – они были непоколебимо уверены, что скоро все русские полягут здесь.
