Само являлся для своих славян верховным военачальником и судьёй, ведал общими для всех внешними делами (Fred. Chron. IV. 48, 68.: Свод II. С. 366/367, 368/369). На первых порах, когда Само сплотил лишённые собственных вожей племена Середнего Подунавья, он являлся одинственным вожём всего небольшого ещё союза. Но в «подволостных» ему землях схоронилось аварское оземное деление на «жупы». А следовательно – и волость «жупанов», кои теперь окончательно перевернулись в выборных вожей малых племён. Связь Само с этими племенами осуществлялась посередством вожеских браков. Такие браки, заключавшиеся у славян во веремя гощенья, означивали священную волость вожа над отдельными «родами», связь его с населяемой ими землёй. Стоит оборотить внимание на «священное» число жён Само. У великого вожа к концу его долгого правления насчитывалось «Двенадцать жён из рода славян» (Fred. Chron. IV. 48.: Свод II. С. 366/367). Он первый вестимый нам славянский вожъ-многожёнец. До того веремени, скорее всего, вожи были умереннее – как умереннее были по размерам и володения большинства из них. Впрочем, нам ничего неведомо о числе жён, например, бужанского «Маджака». Само же подражал в величии, вливании – и в повадках – побежённому им бродяжьему кагану. Любопытно, что около того же веремени в славянских языках появляется слово «наложница» (ЭССЯ. Вып. 22. С. 178—179 (отсутствует в болгарском и македонском).
Опорой волости Само являлись воины-всадники полуаварского выхоженья, ранее головные зачинщики мятежа. Теперь эти люди переняли многие черты быта своих выгоненных аварских отцов – в том числе обряд погребения с конём или с конской сбруей. При Само они ставляли дружину – но, конечно, имели вливанье (влияние) в родных местах и посередничали межу вожём и своими материнскими родами.
Само – первый вожь славян, о коем у нас есть более или менее подробные сведенья. Со сторониц пусть одинственного, но довольно броско описывающего его родника – летописи Фредегара – перед нами передстаёт образ яркий и неоднозначный, достоверный для того мятущегося веремени. Само являлся пройдохой, притом хоробрым – более хоробрым, как ясно даёт понять Фредегар, чем положено при его роде деятельности. К этому добавлялись природный ум и вестимая образованность. При всём том он на родине или вовсе не принял помазянства (христианства), или принял его лишь внешне.
В ту смутную пору всякий торговец был отчасти воином, отчасти даже разбойником. Но Само родился опеределённо для большего. Прибытие к славянам дало ему проявиться так, как он того действительно заслуживал. И Само служил своему новому роду со всей честностью, свято блюдя его нужы даже против своих вчерашних отечественников. Жизнь и деятельность Само станут лучше понятны, если мы признаем его галлоримлянином. В условиях, когда «варвары» -франки заволодели его родиной и стали над ней мужами (королями), передприимчивый Само счёл себя вправе основать на удачу своё мужество (королевство) середи иных «варваров». И управлять им на совесть, оберегая его независимость и свою волость.
Имеет смысл повторить: Само – первый вожь славян, о коем у нас есть сколько-нибудь подробные сведенья. И это наложило отпечаток на виденье его личности и мужества (королевства) в науке. Вожество (королевство) Само нередко оценивается как «государство» (Лекальная в этом смысле робота Г. Лабуды: Labuda, 1949). Однако по сути оно не оболодало ещё ни одиным признаком государственности. Да, «держава» Само охватывала обширные пространства. Как и дулебский племенной союз
