Они пересекали пролив ночью, и дул сильный норд-ост. С рассветом он увидел танкер, шедший из Мексиканского залива, и в лучах холодного утреннего солнца судно было таким высоким и белым, что ему почудилось, будто из моря вырастает многоэтажный дом.
– Что за черт, где мы? – сказал он негру.
Негр слегка приподнялся, чтобы взглянуть.
– По эту руку от Майами ничего подобного нет.
– Ты отлично знаешь, что мы идем вовсе не на Майами, – ответил мужчина негру.
– Я и говорю, нет таких домов на Флорида-Кис.
– А мы все время держали на Сэнд-Ки.
– Стало быть, вот-вот его увидим. Или хотя бы Американскую отмель.
Немного спустя он разглядел, что это вовсе не дом, а танкер, и не прошло и часу, как показался сэндкийский маяк, прямой, узкий и бурый, поднимающийся из моря там, где ему и следовало быть.
– Когда правишь, нужна уверенность в себе, – сказал он негру.
– В себя-то я верю, – сказал негр. – Но в этот раз все сикось-накось.
– Как нога?
– Болит.
– Ерунда, – сказал мужчина. – Перевязывай да держи ее в чистоте, она и заживет сама собой.
Теперь он правил на запад, чтобы переждать день в мангровых зарослях на Вуман-Ки, где их никто не увидит и куда должна подойти чужая лодка.
– Все с тобой обойдется, – сказал он негру.
– Не знаю, – ответил тот. – Уж больно мне досталось.
– Как доберемся до места, я тебя подлечу, – сказал он ему. – Подумаешь, чуток подстрелили. Брось переживать.
– Меня ранило, – сказал негр. – В меня еще никогда не стреляли. Какая б ни была рана, это опасно.
– Ты просто испуган.
– Нет, сэр. Я ранен. И мне очень больно. Всю ночь дергало.
Негр продолжал ворчать, то и дело оттягивая повязку, чтобы поглядеть на рану.
– Оставь ее в покое, – сказал мужчина, который правил.
Негр лежал на палубе кокпита, среди убранных в дерюгу бутылей со спиртным, отчего те походили на огромные свиные рульки. Чтобы лечь, негру пришлось расчистить себе место. При каждом его шевелении хрустело битое стекло в мешках, а кругом стоял запах разлитого алкоголя. Мужчина держал теперь прямо на Вуман-Ки. Сейчас островок был ясно виден.
– Больно мне, – сказал негр. – Все хуже и хуже.
– Ты не обижайся, Уэсли, – ответил мужчина, – но я не могу оторваться от штурвала.
– Для вас что человек, что собака, все равно. – Негр начинал злиться. Но мужчине все еще было жаль его.
– Я сделаю так, чтобы тебе стало полегче, Уэсли. Полежи пока.
– Вам до человека и дела нет, – сказал негр. – Вы вроде и не человек вовсе.
– Сказал же, подлечу, – отозвался мужчина. – Лежи спокойно.
– Вранье. Ничего вы для меня не сделаете.
На это мужчина – звали его Гарри Морган – просто отмолчался, потому как негр был ему по душе, а тут оставалось разве что врезать хорошенько. Негр продолжал ворчать.
– Что ж мы не остановились, когда те начали стрелять?
