От озера, снизу, торопливо шел Фолин, улыбался. Володька заметил, что он смотрит на Бурукина, а его вроде не замечает. «Чего хочешь, – мелькнула обидная мысль, – он начальник, а ты извозчик…»
– Как доехал, Алексей Гаврилович? – заговорил Фолин, еще не дойдя до них.
А Бурукин уже вышел из машины, помахал Лене рукой, все еще стоявшей на крыльце соседнего домика, и шагнул навстречу Фолину.
– Отрадно, Сергей Иванович, лучше некуда. А как у вас дела? Уха готова?
– Как планировалось. – Фолин пожал протянутую Бурукиным руку. – В Круглом уже льда нет. Егерь запустил скважину еще в начале апреля, весь лед водой съело. Рыба отменно ловится.
– А баня?
– Заканчиваю топить, Алексей Гаврилович, – подобострастно опередил Фолина в ответе подбежавший егерь. – Пока то-се – будет готова.
– Хорошо, – кивнул Бурукин, направляясь вместе с Фолиным к добротному дому. – Шофера моего определите как подобает, – кинул он егерю через плечо.
«Хорошо, хоть побеспокоился, – гася легкую обиду, подумал Володька, шагая за егерем. – А то увидел Лену – и «в зобу дыханье сперло». – Он оглянулся и заметил, как секретарша в тесных джинсах, четко подчеркивающих стройность ее фигуры, тоже шагает к дому с резными наличниками.
– … В нем обычно председатель месткома живет, – докладывал егерь про неказистый домик, к которому они шли. – Это он только с виду не ахти какой, а внутри там обставлено не хуже, чем у Гаврилыча. – Егерь отомкнул увесистый замок. – Здесь две кровати, выбирай любую, – сразу перешел на «ты» егерь. – Постель вся в шкафу. Покушать сейчас сообразим…
Володька молчал, стягивая сапоги. Он встал рано, накрутился в гараже, готовя машину, да и дорога утомила, и его потянуло на отдых. Сняв свитер и джинсы, Володька завалился на диван. Сон вмиг накатился на него, вытесняя из памяти образы и мысли.
Прошло не меньше часа, и Володьку разбудил громкий возглас егеря:
– Вот и уха, и еще кое-что к ней. Вставай, перекуси.
Тут же вошел Фолин.
– Как устроился? – оглядывая обстановку, спросил он.
– Пойдет. – Володька улыбнулся. – Тут не то что отдыхать – жить можно.
– Вот и хорошо. Подкрепись и в баню готовься. – Фолин двинулся к двери.
– Пойду и я к начальству. – Егерь растянул в улыбке обветренные губы. – А то, может, понадоблюсь.
* * *
В предбаннике пахло мылом и сыростью, и Володька слышал, как кто-то кряхтел и охал за дверью.
– По лопаткам, Миша, по лопаткам, а то ноги горят…
Понятно было, что егерь ублажает шефа распаренным веником.
– Во разошлись, – с напускной веселостью кивнул на дверь Фолин, – и нам жару не оставят.
– Жару там на десятерых, – отозвался угрюмый Гуртов, – только вот с вениками напряженка.
– Мы, кажется, рановато пришли. – Фолин стал застегивать распахнутую, но еще не снятую рубаху. – Надо бы дать Алексею Гавриловичу одеться.
– Не сглазим, – буркнул Гуртов, – не такой мужик что ли?
– Неудобно как-то.
– Неудобно, Сергей Иванович, штаны надевать через голову, а тут, в бане, все удобно.
– Тебе так кажется, а шефу не нравится, когда его со всеми ровняют.
– Ничего. – Гуртов, механик транспортного цеха, всегда чем-то недовольный, изобразил на лице нечто вроде улыбки. – Перетопчется.
Дверь вдруг распахнулась, как от удара. Горячий воздух вместе с паром рванулся в предбанник, и следом за этой волной вылетел Бурукин, красный, как окоем на закате.
В первое мгновенье он даже не заметил мужиков, отпрянувших в сторону, и упал на соломенную подстилку, в угол. За ним на четвереньках выполз егерь.
