Я медленно расслабляю пальцы, глядя в расширившиеся от ужаса глаза Фей.
– Ни звука, хорошо? Я решу все. Только успокойся, – прошу я твердым спокойным голосом.
– Почему она умерла? Как? – отчаянно всхлипывает Фей, дрожа всем телом.
– Я не знаю. Наркотики и алкоголь. Неважно как. Кто-нибудь в курсе, что она поехала к тебе?
Фей трясётся, как в ознобе, не сводя взгляда с мертвого тела на своем диване. Я встряхиваю застопорившуюся от шока девушку за плечи, настойчиво глядя в глаза, и повторяю вопрос. Фей отрицательно качает головой и начинает горько плакать, сползая на пол и закрывая ладонями лицо.
– Где ее сумка и вещи? – спрашиваю я, получая в ответ неопределенный кивок в сторону одного из кресел. – Хорошо. Я обо всем позабочусь, Фей.
Я беру телефон и набираю номер Брекстона.
– Рони, мне необходима твоя помощь. Нужен еще один человек, который не будет болтать.
Мы в моем пентхаусе. Пьем виски в пять утра, сохраняя гробовое молчание. Напряжение витает между нами, накаляя и без того тягостную атмосферу. В джинсах и свободном бежевом свитере, с заплетенными в хвост волосами Фей так похожа на ту юную девочку, в которую я влюбился много лет назад. Но это лишь иллюзия, зрительный обман. От нас прежних ничего не осталось, кроме воспоминаний. Ее все еще сотрясает мелкая дрожь, лицо кажется осунувшимся и бледным, в глазах простирается болезненное выражение. Она кусает губы и морщится, пока пьет свою порцию виски. Алкоголь, попадая в ранки, неприятно жжет. Наши взгляды сталкиваются в полумраке гостиной и снова расходятся в стороны.
– Я не смогу туда вернуться, – наконец, произносит она надтреснутым голосом. Я опираюсь локтями на столешницу минибара, опуская взгляд в свой полупустой стакан.
– Диван вывезут днем. Я уже распорядился, – мягко говорю я.
– Не могу поверить, что это произошло. Я такая дура, Джером. Все из-за меня, – подавленно всхлипывает Фей.
– Ты не виновата. Это случайное совпадение. Она могла умереть в любом месте. Нам просто не повезло.
– Не повезло скорее ей, чем нам.
– Спорный вопрос, детка. Возможно, сейчас Кайли гораздо лучше. Голова ни о чем не болит.
– Откуда тебе знать, – раздраженно качает головой Фей. – Никто оттуда не возвращался. Мне кажется, там только темнота и холод. И больше ничего, – она вздрагивает, но отстраняется, стоит мне протянуть руку, чтобы обнять ее. Стиснув челюсть, я возвращаюсь к своему занятию – поглощению виски.
– Куда ее отвезли? – хрипло спрашивает Фей, обхватывая свои плечи.
– В северный район, – сухо отвечаю я. – Оставят в одном из парков. Тело найдут через час. Может, раньше. В гетто каждое утро новый труп. Никто не станет искать следы здесь. Если только в ее крови не найдут что-то необычное.
– Что ты имеешь в виду? – напряженно уточняет Фей.
– Ты употребляла что-то, когда жила с Заком? – задаю терзающий меня вопрос.
– Я с ним не жила, – ответ звучит агрессивно. – И с тобой тоже не живу. Это совсем другой вариант отношений. И мой ответ – нет.
– Он предлагал?
– Нет. Но я знаю, о чем речь. О Купидоне. Его используют в клубах и на закрытых вечеринках. Но в гетто вряд ли кто-то способен позволить себе волшебные пилюли. Только дешевый аналог, распространяемый в борделях и притонах. Возможно, Зак дал ей именно его. Поэтому такой эффект.
– Откуда ты знаешь о Купидоне? – холодно продолжаю допрос. Фей отводит взгляд, снова кусая губы.
