Практически каждый день мы заезжали к кому-то в гости, там я и познакомился с новыми людьми. Всех, кого я встречал, интересовал только один вопрос: «Как там в Совке?» Совком они называли все постсоветские страны. Как оказалось, все хотели слышать только один ответ – что там «полная жопа!» У вопрошающих такой ответ сразу вызывал самоуверенную улыбку и внутреннюю радость, а также укреплял их самолюбие и даже где-то вызывал восторг от того, что они вовремя уехали оттуда. Если же ответ звучал с точностью до наоборот – что в Совке всё хорошо, люди и там прекрасно живут, – то лица менялись и на них сразу прослеживалась грусть, небольшое сожаление и уныние. Быстро заметив это, я предпочитал отвечать то, что они хотели слышать. Этот ответ и у тренера вызывал гордую улыбку. В основном все знакомые тренера были люди постарше меня, но не намного. Было несколько и молодых ребят, примерно моего возраста. Все, кого я встречал, занимались каким-то мелким бизнесом (нелегальным в основном), получая при этом социал (государственное пособие, выдаваемое на еду и жильё) и совсем не желая с ним расставаться, у многих из них даже и в планах не было устроиться легально на работу. Другими словами, как пел Вилли Токарев: «Сижу на Велфере (Социале), как царь на именинах». Их это устраивало и государство, по-видимому, тоже. Вечерами они пересекались в одном местном баре, куда мы с тренером тоже заходили в конце дня, чтобы пообщаться, выпить по пару стаканчиков Хайнекена и поиграть в пул. По лицам подходящих и здоровающихся с нами людей можно было сразу сказать, что публика там собирается матёрая…
В один из таких вечеров за стаканом пива и за ужином (в барах подавали шикарный традиционный ужин, это было что-то наподобие жаркого с мясом) тренер сказал:
– Роби, в Голландии тебе оставаться нельзя. Ты засветился в аэропорту и я, к сожалению, тоже. Тебя могут пробить (проверить все данные) и сразу депортировать. Если хочешь зацепиться и остаться подольше, надо менять страну. Здесь недалеко Бельгия, думаю, это хороший вариант… Мы подкорректируем твою «легенду», и ты попросишь там политическое убежище. Что скажешь?
После случая в аэропорту я сразу понял, что очень рискованно оставаться в Голландии, да и тренера подводить не хотелось, он ведь расписку оставил, что через две недели я выеду из страны.
– Конечно! Я не против, – согласился я.
– Было бы лучше, конечно, чтобы ты оставался здесь… под боком, но… – он выдержал паузу и продолжил, – Бельгия не так уж и далеко.
Я кивнул и мы продолжили трапезу.
По большому счету мне было абсолютно всё равно, где просить политическое убежище, будь то Голландия или Бельгия, для меня это не играло особой роли. Я понимал, что если просить убежище в странах Бенилюкса, любая из этих стран его предоставляет и обеспечивает всем необходимым, но только на неопределённое время. Всей подобной информацией я уже успел пропитаться за это короткое время моего пребывания там.
В дальнейшем многое зависело от «легенды» (это история твоей жизни, рассказывающая из-за чего или кого ты был вынужден бежать из своей родной страны в другую страну для прошения политического, религиозного или расово-этнического убежища). Если эта история была ещё и подтверждена какими-то письменными или видео доказательствами, которые можно было проверить, тогда шансов на то, что тебе поверят, гораздо больше. Так и получалось, чем убедительней легенда, тем дольше есть возможность находиться в этой стране.
