– Ну что ж. Я условие выполнил. Надеюсь, что ты выполнишь свое…
– Я все выполню, господин, – как-то по-особенному сказала Исабель. И сама испугалась. – Я тебе нравлюсь хоть чуть-чуть? – совсем не в тему спросила она.
– Да. Ты красива, – не соврал я.
– Хорошо, – удовлетворенно заявила она. – Тебе нужно уехать и успеть вернуться из Мачо-Пикчу и Куско к ужину, а я тебя буду ждать.
Задумавшись, я шел к выходу и чуть не столкнулся с Алонсо.
– Расти. Я подумал, что ты уехал. Вечером будет неудобно, это тебе, – он передал мне лист с водяными знаками, голограммой и печатями в непромокаемой и полностью прозрачной папке.
– Что это? – поинтересовался я.
– Это разрешение для тебя и твоих сопровождающих попадать туда, куда никого не пускают, и получать помощь от всех, даже от тех, кто ее никому не предоставляет.
– Спасибо, Алонсо. Не думаю, что успею ею воспользоваться, но на память сохраню. Я поехал, подскажите, где будет лучше приземлиться вертолету? Мне придется добраться до вас к ужину на вертолете, а мои друзья останутся ночевать в Куско.
– За домом прекрасная площадка. Я сам несколько раз приземлялся там. Тогда до встречи вечером. Да, будьте осторожны. У нас снова расшалились всякие революционные банды. Видимо, деньги снова подошли к концу у этих негодяев.
– Спасибо. Будем максимально осторожны.
5.
В гостинице все были в сборе. Я быстро переоделся и вышел на улицу к ожидающим машинам. Подошел Бо с сеньором Сотелло. Мы пожали друг другу руки, обменялись мнениями о погоде.
– Расть, как фамилия людей, с которыми вы столкнулись? – озабоченно спросил Бо.
– Энрикес. Точнее, столкнулись мы с младшим из них, с Хуаном Карлосом. А в ресторане познакомились со всей семьей. Я сейчас от них. И вечером придется лететь к ним на ужин.
– Растислав, – взволнованно заговорил Хосе Антонио, – это страшный человек. Наверное, нет более могущественного человека в Перу, чем он. Он совмещает множество должностей, но важно не это. Он никого не считает себе ровней, даже на уровне высших чинов, и поэтому спокойно давит всех, не замечая. Люди для него менее важны, чем свинки или картофель.
– Да. Спасибо, Хосе Антонио. Я буду осторожен. Мне, кстати, выдали вот такую бумагу, – я достал из кармана документ, переданный мне Алонсо.
– Эта бумага, – удивленно воскликнул кровный брат Бо, – в разы мощнее ядерной бомбы! Это полная индульгенция на территории Перу и почти всех стран Южной Америки при правильном ее использовании. Если вы натворите страшных дел где-нибудь в Боливии, Аргентине, Бразилии и так далее, вам не сделают ничего, все претензии будут выставлены стране. Я ни разу не видел такой за всю свою жизнь, а повидал я много, спросите у Бо.
– Ну что же – сказал я, убирая бумагу во внутренний карман, – сохраним, чтобы потом внукам показывать, спасибо вам за гостеприимство. Всего доброго и до встречи. Бо говорил, что на озере Титикака мы снова увидимся?
– Да, Растислав, обязательно.
– У меня к вам просьба. В госпитале лежат два члена моего экипажа, мне бы хотелось, чтобы за ними хорошо ухаживали. И, чтобы у них было все необходимое для скорейшего выздоровления, любые расходы я возмещу сразу по предоставлению счетов.
– Конечно, я займусь вашими людьми сейчас же. Мы с Бо условились о постоянной связи. В каждом сеансе я буду рассказывать об их состоянии.
В аэропорту нас ждали два вертолета. Взлетели. Под нами неторопливо плыли поля разных цветов и оттенков, а вдалеке виднелись горы Западной Кордильеры. Летели долго. Я успел рассказать, что со мной случилось после того, как мы разошлись, не утаив и события с дочерью Алонсо.
