Тут за окном что-то бабахнуло.
Маша обеспокоенно бросила взгляд в окно.
– Что это?
Улыбаюсь.
– Десять вечера. Праздничный салют в честь взятия Иерусалима. Забыла?
Девушка грустно улыбнулась.
– Ох, совсем тут засиделась! – и добавила, надув губки: – А я хотела посмотреть, между прочим!
Протягиваю жене ладонь.
– Так ничего не потеряно, я все предусмотрел. Из окон второго этажа библиотеки видна Красная площадь и сам фейерверк. Всего лишь несколько ступенек по лестнице вверх. Пойдем, любовь моя, я покажу тебе праздник по случаю нашей славной победы.
Глава IV
Начало новой игры
Крым. Ялта. Ливадийский дворец. 29 августа (11 сентября) 1917 года
– Твой брат – опасный сумасшедший!
Николай промолчал, продолжая толкать пред собой инвалидную коляску. Аликс же привычно распалялась, причем с каждой минутой все больше и больше.
– Ты посмотри, во что он превратил нашу благословенную Россию! Просто никаких сил нет вот это видеть!
Великий князь окинул взглядом идеально подстриженные кусты и деревья парка, но счел за лучшее промолчать, прекрасно понимая, что сказано это было вовсе не о прекрасной природе Ливадии.
– Все то, что ты десятилетиями пестовал, все, что досталось тебе от предков, все пошло прахом! Он опошлил само понятие дворянства! «Служение!» «Освобождение!» А этот его, прости Господи, Манифест о земле? Это же ужас. Ужас! А флаги эти мерзкие! Это же надо – объявить в России красный флаг, словно то мятежное отрепье победило! Чернь при власти! Немыслимо!
Бывший самодержец вновь не стал что-то говорить. Такие сцены уже стали рутиной, и великий князь не считал необходимым еще один, совсем уж бессмысленный раз обсуждать с ней происходящее. Тем более что он прекрасно себе представлял все те аргументы, которые она выплеснет ему на голову при первой же попытке возразить. Собственно, а во имя чего нарываться на глупый спор? Тем более с женой. Что это изменит-то?
Аликс меж тем привычно заводилась все больше и больше, накручивая себя все новыми аргументами и доводами.
– Он оттолкнул от себя просто-таки всех достойных людей! Всех, на ком держалась Россия! А эта его выскочка итальянская! Что она возомнила о себе! Какая из нее императрица?! Ей куклами играть нужно, а не государством! Куклами!!! «Благословенная Мария»!!! Даже я такого не могла себе вообразить!!!
Она сорвалась на крик, и Николай устало заметил:
– Тише. В здешнем парке даже деревья имеют уши.
Но Ники лишь раззадорил жену своим замечанием.
– А кто мне может запретить говорить?! Она? Эта выскочка на российском троне?!!
Продолжая толкать коляску с женой, бывший монарх резонно возразил:
– Аликс, будь благоразумна. Она никакая не выскочка, а знатная особа наивысшей пробы из тысячелетнего царствующего дома. Принцесса Иоланда Савойская, старшая дочь короля Италии, – достойнейший вариант супруги для российского монарха.
Бывшая императрица резко обернулась в кресле.
– Ты это на что намекаешь?!
– Ни. На. Что.
– Правда?! Ладно, оставим это. Пока. Мы еще поговорим и об этом. Но чем она лучше? Чем лучше эта кукольная девочка итальянская?
Николай не спешил с ответом, ясно понимая, на какой зыбкий лед он вступает и каким грандиознейшим скандалом это все может обернуться.
– Она тут вообще ни при чем. Мы как бы то ни было, в общем-то, отнюдь не о ней сейчас говорим.
Но бывшая царица не собиралась отступать и зло прошипела:
– Кукла итальянская!
– Аликс, помилосердствуй! Говори тише!
