– Тил, вы пытались избавиться от меня?
Пока у меня есть детектор, нужно задавать наиболее прямые вопросы.
– Нет, милора, с чего вы взяли?– как-то неуверенно ответил мужчина.
Взгляд ворона покраснел.
– А-а, – понимающе протянула я. – Вы, наверное, хотели мне экскурсию по нижним этажам провести перед походом в этот кабинет.
Мой сарказм заметили все, но вмешиваться не стали. Слуга промолчал. Только начал громко сопеть.
– Тил, ты решил избавиться от милоры, потому что она участвует в отборе? – отозвался из другого края Линас.
– Нет, я ни от кого не пытался избавиться! – отговаривался слуга.
Птица опять определила ложь. И меня как током поразило. Я решила высказать свою догадку вслух:
– А какова вероятность, что главной задачей было не отравить милора Патона, а подставить меня? Ведь стакан вручили именно мне в руки. И если бы я не предположила о наличии яда, в отравлении заподозрили бы именно меня. Ведь я последней держала стакан в руках. И вот, когда вам не удалось меня подставить, вы решили меня убрать?
– Нет… Это… это не так…
У Тила начали колотиться руки. Боковым зрением я увидела красный отблеск.
– А от скольких девушек ещё хотят избавиться? – высказала я еще одну догадку.
У учредителя бровь полетела на лоб.
– Не от скольких.
Ответ слуги был уже со злостью. Красные глаза птицы сказали о многом.
И тут Дэянар повысил голос:
– Говори сейчас же, сколько девушек под угрозой? Врать бесполезно! Только хуже делаешь!
– Да не знаю я! – в сердцах выкрикнул Тил.
Опа, а значит, главный заводатор не он. Значит, это банда ёжиков, которая решила навести свои порядки. Только в этом теперь нужно убедиться.
– Ну и сколько вас? Я знаю, что вы не один это придумали.
Слуга уже хрипел от злости, но, сверкая глазами, высказался:
– Я один. Мне просто ты не понравилась, вот я и решил от тебя избавиться!
Мой детектор показал ложь. Да, с таким помощником никакой лохматый Рэкс не нужен. Холмс нервно курит в сторонке.
– Значит, не один, – подытожил учредитель.
Слуга, услышав эти слова, побледнел еще сильнее. И тут у меня возникло женское такое желание, пошалить. Настроение же нужно было как-то поднимать.
– Ну что, мне все понятно, – начала я, – Вам, Тил, грозит казнь. Не знаю, как у вас в мире, а у нас за такое сажают на кол.
Мужчина сглотнул:
– Как, сажают на кол?
– А вот так. Медленная и очень унизительная смерть. Прямо пятой точкой и прямо на острый такой колышек размером с лошадь.
А сама еле сдерживалась, чтоб не захихикать. Тил сделал шаг назад. Что учредитель, что его друг смотрели на меня глазами-фарами. Они-то видели, что я несу чушь, но слушали дальше.
– Но вы можете смягчить этот приговор.
Вот и пришло время для пряников.
– Но почему казнь? Почему меня ждёт именно казнь? Я же ничего такого не сделал! – колотящимся голосом проговорил слуга.
– Как ничего? А измена короне? – с деланым удивлением спросила я.
– Ка… какая измена короне? – Тил уже начал заикаться.
– Ну как же? Хранитель выбрал девушек, девушки под покровительством императора. А вы пошли наперекор не только желаниям и указаниям правителя, но и самих хранителей, – вдохновенно закончила я.
Всё, слугу можно было выносить. Он стоял тряпочкой и шатался.
– А как смягчить? – уже обречённо спросил Тил.
– Очень просто, вы назовете имена всех, кто был с вами заодно, – предложила выход я. – Вам решать.
Слуга раскис ещё больше. А вот учредитель одобрительно мне кивнул. Видимо, понравилась ему моя идея.
