– Да, я и говорю. Ты верно говоришь. Давай уже перейдем к практике. Нужно практиковать.
Нахим сжался на своём стуле и уснул, как засыпают обычно маленькие дети – внезапно и крепко. Беренг поначалу растерялся, не зная, что делать, но вошли сотрудники медперсонала и с ними врач. Она объяснила, что Нахиму вкололи успокоительное перед встречей, но, видимо из-за сильного волнения лекарство подействовало на нервную систему быстрее.
– Он быстрее растратил свои силы. – Пояснила врач.
– Нам нужно, чтобы он был смелый и решительный, а не чтобы он растрачивал силы. – Серьезно сказал Беренг.
– Не волнуйтесь. Мы это исправим. Хотите посмотреть на кого-нибудь ещё?
Беренг не спешил с ответом. Он не хотел, но терять время он так же не мог.
– Что там с молодыми людьми, которые поступили с ним вместе?
– Они содержаться раздельно. Можем привести их сюда.
– Давайте каждого по-очереди. И чтобы они друг друга не видели.
– Разумеется. – Отчеканила врач и ушла.
Беренг остался наедине со своими мыслями. Он достал сигарету и закурил. Тремор не проходил до сих пор. Он отходил постепенно от взгляда Нахима. «Переживание не даётся легко. Даже, если это боль другого» – вспомнил он фразу из книги, которую когда-то читал, но теперь не помнил ни автора, ни названия. Боль Нахима оставалась в нём. Конечно, он вытравит её алкоголем или встречей с любовницей, но сейчас она была в нём, всё ещё обжигая и делая больно. Он достал телефон и написал сообщение любовнице. В дверь постучали. Он поспешно убрал телефон и потушил сигарету.
– Войдите! – Громко и отчётливо произнёс он.
Дверь отворилась. Сначала в проёме появилось кресло с молодым человеком на нём, за ними в комнату вошёл медработник, не без усилия заталкивая кресло. Медработник оставил кресло на безопасном расстоянии от Беренга и поспешил уйти.
Молодой человек был так же привязан, как и Нахим. Он смотрел то, на потолок, то на стены, но не на Беренга. Выражение лица его было откровенно придурковатым, рот приоткрыт в улыбке идиота. Подобного персонажа играл Челентано в одном из своих первых фильмов. Только парень был симпатичнее. Беренг смотрел на него с растерянностью и скрываемым отвращением – ему всё казалось что из приоткрытого рта пойдет слюна или что подобное, но ничего такого не происходило.
– Ты слышишь меня?
– Слышу. – Абсолютно нормальным голосом сказал парень.
– Кто тебя привёл сюда?
– Оно привёл.
Беренг утвердительно кивнул. Заложенная модель в парне работала отлично. Средний род, как обезличенное местоимение, нейтральное, безоценочное, универсальное – всё, как было принято в современной модели упрощения сознания. Он даже попытался представить, как люди общаются, используя новую, упрощённую форму коммуникации, но у него не выходило – он не мог так сразу спуститься на этот уровень и удивился сам себе, что упрощение тоже не даётся легко, даже если это упрощение другого.
– Чего бы ты хотел пожелать сейчас?
На лице. Парня отобразилось удивление, по-видимому связанное со сложностью в конструкции предложения. Беренг поспешил исправить ситуацию.
– Что ты сейчас хочешь?
Парень молчал, но удивление с его лица куда-то исчезло. Беренг догадался верно, что парень не мог чего-то хотеть, потому что он ничего не знал. Перед ним с таким же успехом могли посадить гигантскую картофелину и она тоже молчала бы, не зная что ответить. «Пустота определяется отсутствием наличия» – пришла мысль Беренгу, но записать её не представлялось возможным. И с этой мыслью приходил тайный соблазн навязать ему свою волю, подчинить себе и можно было представить с какой простотой это дело осуществить, но Беренг знал и понимал, что каким бы марионетками не были эти трое в его руках, нельзя отказываться от главной цели – экспериментального подтверждения его модели, теории, которую он описывал в своём труде, ведь за этим экспериментом он видел спасение.
