Приблизил карту к лицу, поглядел на нее немного, и пошел дальше, задув свечу и рассовав по карманам все назад.
Карта попортилась, вероятно, когда он отсиживался от собак. Расплывались названия и улицы, он протер ее о куртку, но лишь размазал и без того трудно разборчивые зигзаги до каракуль.
Отчим не додумался поискать влагостойкую бумагу.
«Прогнал его и умер!» – тихое отчаяние душило ребенка.
Он пробирался как улитка, не видя дальше двух шагов.
Его приманил звук перетекающей воды. Идя на ее шум, он пришел к берегу и зажег керосиновую лампу.
Земля резко шла под откос. Он склонился ниже и разглядел занесенные тернистыми водорослями квадраты, темнеющие под водой.
Крыши домов!
– Должно быть, это стартовая площадка для дирижаблей – прошептал мальчик.
По проекту в низине предлагалось снести постройки, и запустить воду, поставив дамбы.
Но город соскользнул до того, как инженеры осуществили свой замысел.
Сориентировавшись на местности, он следовал вдоль обрыва, у то и норовящих съехать домов.
Так мальчик нашел, что искал – тюрьму для заключенных.
Окна в решетках, ров вокруг, копья за переломанным забором, на которые насаживали головы казненных.
Из приоткрытых тюремных ворот выглядывала cобака. Не та, что со стаи.
Он миновал мост и заглянул в башню – не подняться. Лестницы обкрошились.
Пса нигде не было видно.
Мальчик медленно прокрался внутрь и претворил дверь, дабы ветер не вводил его в заблуждение касаемо тишины.
Но, когда он отошел к пропускным пунктам, та вновь заскрипела.
Пропускные пункты граничили с будками. Кто ставит их за воротами? Или это для того, чтобы у заключенных не имелось и мыслей о побеге?
С плоских столов смели все, что не забивалось гвоздями.
Уцелела счетная машинка, экранчик которой пищал, когда открывалась дверь.
Сорванная от упавшего шпиля кровля шуршала под его стопой.
У потолка висел план, освещенный лунным светом.
Наметив для себя столовую, мальчик хотел вначале пойти туда, но потом, еще раз оглядев его, увидел небольшое ответвление в сторону.
Зарисовывая на оборотной стороне карты расположение помещений, он подумал, что план приклеили туда неспроста.
Не дотянуться, не поправить неточность.
Он разглядывал указания и раздумывал как скорректировать маршрут, пока не услышал голос:
– Смотри ниже.
Мальчик машинально последовал совету.
Едва запекшаяся кровь. План перетаскивали!
О ногу потерлось что—то влажное
– Не хочешь побегать? – спросил голос мягко, и когда он хотел было ответить, то голос продолжил
– Беги.
И мальчик рванулся, а человек обвязанный шарфами смеялся, когда пес скакнул чрез стойку за ним.
«Куда?!» – ребенок панически шарахался по коридорам.
За входным проверочным пунктом из разваливающихся от касания стоек и баррикад шли камеры.
Он надеялся запереться в какой—либо из них, но мимолетный взгляд на почерневшие обглоданные фигуры, заставил его передумать.
Пес увяз лапами в липкой жиже, и на время погоня приостановилась.
Мальчик протиснулся чрез преграду из мебели, и рванул пуще прежнего.
Напоровшись на возникшую дверь он забил в нее руками.
Пот струился по шее. Его хватануло назад.
Пес вгрызся в мешок и оторвал лямку, а с ней и горку паштетов, тут же впиваясь в еду.
– Вот и дары города. Каждый вошедший обязан что—то отдать, или город забирает жизнь. Смотри не простынь, кашель привлекает Слепцов – сказал человек и подманив пса, переносившего в пасти отобранное имущество, пара вышла из тюрьмы, подложив снаружи подпорку.
