В какой-то момент показалось, что водомерок стало меньше, и Юрий сделал попытку прорваться. Все это время он пытался отслеживать свои перемещения, старался держаться ближе к механизмам. Где-то там, возле них, спасение.
По спине будто ударили ломом. Удар сбил человека с ног, приложил обо что-то жесткое. Победно взревел мьют, возле головы сползшего под воду разведчика гулко плюхнуло. Боль пронзило плечо – тварь в очередной раз достигла цели.
Юрий закричал, выпрыгивая из воды. Извернулся и всем телом бросился на мьюта, вкладывая в каждый удар длинного ножа все свои стремительно тающие силы. Смирившийся с неизбежным, он старался дорого продавать свою жизнь. Не важна была боль, не важен страх – лишь ярость, которая обрушивала острую сталь на невидимую, а оттого кажущуюся огромной тушу врага.
Время сжалось до тонкой дрожащей струны, разделяющей бытие и забвение. Готовая лопнуть в любой момент, она тянула ноту до самого конца.
И мьют дрогнул. Он попытался сбросить с себя обезумевшую добычу, мотал головой и рассекал воздух когтями. Не сразу, но у зверя получилось придавить трепыхающегося человека к земле. Коротким движением попытался откусить тому лицо.
Разведчик в последний момент изловчился и успел всунуть в пасть лезвие ножа, скрежеща металлом по зубам. Заорал в слепую морду и, отжав ее от себя, встал на колени.
Мьют попятился. Разведчик не дал ему возможности придти в себя. Не обращая внимания на щелкающих под ногами водомерок, он вырвал нож и нанес новый удар. Лезвие раскроило шкуру мьюта и погрузилось глубоко в плечо зверя. Чудовище зашипело и отпрыгнуло, роняя хлопья пены из пасти. Из длинных ран тягучими струями вытекала бурая жидкость, а одно из ушей-барабанов болталось рваными лохмотьями.
Мьют припал на передние лапы, заревел, развернулся и бросился прочь.
Не успел Юрий осознать, что же именно произошло, как под потолком возник зеленый, кажущийся нестерпимо ярким светляком величиной с кулак, что-то тонкое захлестнуло грудь и сильный рывок вознес разведчика к темным небесам.
* * *
Из прямоугольного окна был виден край ажурной металлопластиковой арки с надписью «Рекреационные залы». Арка вздымалась настолько высоко, что, казалось, упиралась в яркое голубое небо. Когда-то маленький Юрий Гарин мечтал, что заберется на самый ее верх и сможет оттуда потрогать звезды, загорающиеся по ночам. Он тогда даже выучил кажущееся длинным для семилетнего мальчика число – пятнадцать тысяч сто двадцать три. Ровно такое количество звезд освещало Землю.
Сейчас звезд стало почти вдвое меньше. Они стали часто ломаться и перегорать. Заменить их было нечем, а чинить похожие на огромные стеклянные колеса устройства никто не умел. Кое-где не горели уже целые участки и днем на людей, вместо небесной синевы, взирали черные проплешины мрака. Ночью это не так сильно бросалось в глаза, но все с тревогой ожидали дня, когда погаснет последняя звезда, превратив Землю в подобие Изнанки.
Юрий любил свою небольшую комнату. Из его окна было видно чистое, без черных клякс небо, а ночью мерцали звезды. И несмотря на куриную ферму прямо возле дома с ее вечным кудахтаньем и петушиными криками, оно того стоило.
Приглушенно хлопнула входная дверь и по коридору дробью застучали обутые в сандалии ножки. Разведчик торопливо завозился, приподнимаясь на кровати, облокотился замотанной бинтами спиной о подушку. Успел пригладить торчащий клок волос, прежде чем дверь комнаты распахнулась, и внутрь ворвался пушистый бесенок.
