Империя наций. Этнографическое знание и формирование Советского Союза - страница 15

. Первый из них – история того, как большевистские теории национализма и национальных движений развивались в ответ на интенсивную политизацию «национальной идеи» в Европе. Второй – как европейские идеи Volk («народа»), «нации» и научного управления империей были принесены в Россию группой этнографов и других экспертов. Два этих сюжета сливаются в один после октября 1917 года, когда большевики и эксперты объединились и стали вырабатывать уникальный «советский» подход к народам Российской империи, опираясь на целый ряд европейских и российских практик и идей (в том числе теории Маркса и Энгельса) и реагируя на ситуацию на местах, в том числе на появление новых национал-сепаратистских движений, которые и сами черпали вдохновение из европейского контекста. Большевики и эксперты преследовали разные, взаимно конфликтующие долгосрочные цели. Но в 1917 году те и другие отложили свои разногласия и начали работу по трансформации бывшей Российской империи в многонациональное государство нового типа, основанное не на «Боге» и «царе», а на секулярной идее прогресса.

НАЦИОНАЛЬНЫЙ ВОПРОС И БОЛЬШЕВИКИ

После неудавшейся революции 1905 года национальный вопрос в Российской империи стал привлекать все большее внимание властей. Газеты сообщали, что в западных областях, Закавказье и даже Сибири демонстрации в том году приняли «национальный характер». Царь Николай II попытался удовлетворить нерусское население империи, гарантировав ему участие в новом конституционном собрании – Государственной думе47. Но национальные партии, вышедшие на сцену в 1905 году, ставили перед собой более амбициозные цели: они требовали у царя даровать национальностям империи культурную и (в какой-то форме) политическую автономию. Эти партии были довольно малы и не представляли массовых движений, но после 1905 года приобрели непропорционально важную роль в политической жизни империи. Некоторые из них стремились пройти в Думу и проходили. Другие не участвовали непосредственно в политике империи, но разрабатывали свои программы в европейской эмиграции; входившие в их число социалисты братались с российскими социал-демократами48.

Большинство национальных политических партий империи основывали свои программы на предложениях, сделанных в предшествовавшие десять лет национальностям Австро-Венгерской империи. Некоторые воспроизводили положение, выдвинутое австрийскими социал-демократами на Брюннском конгрессе 1899 года: национальностям полагаются национально-территориальные автономии – административные регионы, выделенные на основании этнографических критериев49. Другие усвоили требование, высказанное на Брюннском конгрессе южными славянами: каждая национальность должна обладать экстерриториальной (культурной) автономией, или «самоуправлением в языковом и культурном отношении» независимо от территориальных делений. Югославянское предложение (позже принятое и развитое австрийскими социал-демократами Отто Бауэром и Карлом Реннером) стало ключевым пунктом национальной программы Еврейской социалистической партии – Бунда; позже Бунд распространил его среди других национальных партий Российской империи50.

К 1905 году Ленин и российские социал-демократы начали формулировать собственную позицию по национальному вопросу. Свои идеи они тоже разрабатывали в диалоге с австрийскими социал-демократами и бундовцами. В тот период Ленин отрицал важность национального вопроса в Российской империи, утверждая, что в демонстрациях 1905 года не было ничего «националистического»: местные народы выражали

Назад Вперед