Вкратце у меня все, - закончил я и сел.
Вопрос мне задали только один, Олежа кстати и задал:
- И откуда ты такой взялся, Сорокалет?
- Вы не поверите, но из рабочего квартала на окраине Автозавода, - честно ответил я, -проспект Кирова, дом 18, квартира 94.
Договорились подумать и продолжить… договариваться, все как всегда… но вода камень точит, а уж комсомольский штаб тем более.
На обратном пути у меня вдруг образовалась целая куча дел, и туда надо зайти, и на то посмотреть, и это купить… коньяк для хирурга обошелся в червонец, Белый аист, это в 21 веке он превратился в помойный отстой, а здесь, насколько я помнил, был очень и очень даже ничего. Ладно, не жалко. Поставил машину рядом с приемным покоем 40-й больницы, коньяк в бумажный пакет, справился у дежурной медсестры, кто же там оперировал Михальчика-то три дня назад, оказалось, что Владимир Пак, ничего себе… и он как раз был на работе, где-то на третьем этаже поищи его, милок, раз приперло.
Хорошо, иду на 3 этаж…, нет сначала к Игоревичу все же, вот блин, ничего ему не купил… ааа, ладно, авось прокатит. Пакет с бутылкой засунул во внутренний карман куртки, вроде незаметно. Здесь кажется, тук-тук, не отвечают, значит можно заходить. Палата была на четверых, сидели и лежали там трое, включая Игоревича.
- Здоровеньки булы, Станислав свет Игоревич, - с порога сказал я ему.
- Чэсць, - отозвался он, – заходи, раз уж пришел.
- Да я тут собственно мимо проезжал…
- К Анюте своей наверно?
- А вот и нет, с Анютой мы на днях расстались, Игоревич, нет у меня больше никаких Анют, - горестно поведал я.
- Сочувствую, - ответил он, - ну да ничего страшного, Анют на свете много…
- Да, что-то мы не о том – как дела-то, Игоревич, на поправку пошел или что?
- Вроде пошел… еще неделю говорят, что продержат здесь. Ты лучше сам расскажи, что у тебя за проблемы во дворе нарисовались.
- А, ерунда, милиция в убийстве меня вдруг заподозрила.
Игоревич чуть не подскочил на койке: - Что значит в убийстве?
- Да зарезали у нас одного пацанчика темной ночью, а у меня с ним конфликт был незадолго до этого, ну они и прицепились… да не волнуйся, Игоревич, все это уже в прошлом, поймали убийцу, алкоголик местный оказался, а я оправдан вчистую.
- Ну хорошо, коли так. А еще что нового?
- Да мелочи разные, институт мой чуть не сгорел вчера.
Игоревич опять чуть не подпрыгнул.
- Ну и что там было?
- Декан наш, Вячеслав Петрович рядом с очагом случайно оказался, он и потушил все. А следователь вроде бы дело завел, поджог подозревает.
- Ой, Сергуня, что-то многовато всего случается вокруг тебя, одни тонут, других режут, третьи поджигают, очень подозрительная цепочка…
В корень ведь глядит мужик, ему палец в рот не клади, подумал я.
- Я что ли виноват, само собой все выходит. Ну ладно, что-то я еще хотел спросить… а, с мамой-то у тебя как, контакты налаживаются?
- Как тебе сказать… - задумался он.
- Ладно, все понял, ухожу. К хирургу твоему зайду вот еще – где он, говоришь, обычно сидит?
- А я никак пока не говорил про это, но сидит он в конце коридора в ординаторской… или в курилке, это этажом ниже.
- Лады, выздоравливай, Игоревич, а я побежал, - и я пожал ему крепкую ладонь.
Хирург Пак (с печки бряк) действительно был не в ординаторской, а в курилке – среди курящих там мужиков корейца выделить было несложно.
- Здрасьте, - сказал я ему, - можно на пару слов.
- Ну пойдем, - забычковал он окурок.
