Его друзья также были зачарованы ночной панорамой великого водопада и рассказом Острого Когтя.
И только Веронику больше интересовал щедрый подарок внука Уолполла индейцам.
* * *
После путешествия по Ниагаре началось менее интересное, но необходимое, по мнению Артура Кеннена, знакомство с Нью-Йорком и достопримечательностями Соединенных Штатов. Из прослушанных лекций ребята узнали об общественно-политическом устройстве государства, его экономике, особенностях судебно-правовой системы, достижениях в области науки и культуры. Артур Кеннен, заинтересованный в развитии кругозора своих подопечных, в соответствии с программой неоднократно организовывал встречи в различных фирмах, институтах, мэриях и даже правительственных учреждениях. В процессе знакомства с Нью-Йорком молодые люди узнали, что первое название Нью-Йорка – Новый Амстердам и что основан он голландцами в 1626 году. Потом, в 1664–1674 годах, он был захвачен англичанами и переименован в Нью-Йорк. С 1785 по 1790 год Нью-Йорк был столицей США.
Ригас остался довольный посещением Музея современного искусства, Метрополитен-музея, Линкольновского центра исполнительских искусств, а также Музея абстракционистского искусства Гуггенхейма. Путешественникам понравились захватывающие виды с площадок знаменитых небоскребов Манхэттена.
Почти месяц парни знакомились с природой Америки: посетили даже действующий вулкан Тахумулько.
Артур Кеннен не забыл желание Ригаса посетить Брайтон-Бич.
Это было по-американски видное место с огромными, лощеными домами, и рекламой на русском языке, что в лучшую сторону отличало здешних жителей от харьковчан – обитателей Полтавского Шляха, где было больше вывесок на английском языке, чем на русском, а тем паче на украинском. Но Ригаса Брайтон Бич больше интересовал Русским клубом, и не сам клуб, а его члены. С одним из них была договоренность о встрече.
Ричард, Маскат и Вероника предпочли Брайтон Бичу посещение концерта какой-то рок-звезды.
Здание Русского клуба, куда вошли вместе с Ригасом Александр и Артур Кеннен, несло на себе печать времени. Интерьер клуба был под красное дерево с налетом ностальгической старины.
В ресторане, за кадкой с пальмой, в стороне от немногочисленных посетителей их ожидал немолодой мужчина. Он был в черном смокинге и белой рубашке с бабочкой.
Подойдя поближе, Ригас рассмотрел его удлиненное лицо с аккуратно уложенным пробитым проседью волосом. Губы эмигранта были тонки и плотно сжаты, пальцы лежащих на столе рук и то ли вздрагивали, то ли отбивали такт.
– Я согласился уделить вам время, господа, – приподнявшись, произнес мужчина, – за определенную плату, поэтому будем предельно краткими. Не откажусь от спиртного и закуски.
Ригас повернулся к Артуру Кеннену, тот кивнул. Официант тут же стал накрывать на стол.
– Задавайте свои вопросы, – вяло улыбнувшись, поднял коньячную рюмку эмигрант, – свое имя предпочитаю держать в секрете.
– Откуда вы родом, если это не секрет? – спросил Ригас.
– Москва, – был краткий ответ.
– Сколько лет в Америке?
– С началом ХХI века и третьего тысячелетия пойдет тринадцатый. Здесь не любят этого числа. По-моему, и мне оно не сулит ничего хорошего.
– Кто вы по профессии? – интересовался Ригас.
– Я кандидат биологических наук и диссидент, как было принято называть инакомыслящих в Союзе.
Ригас сдержанно улыбнулся:
– Сейчас в странах СНГ обличителей больше, нежели молчащих. Почему не едете помогать им? Вы ведь за демократию боролись?
