Мне выдали миску с едой и кружку с чаем. И, как только я поела, то тут же угодила на военный совет, который устроили мальчишки.
— Мам, — высказывался Павел. — Я тебя все равно не понимаю. Если Рэму грозит опасность — надо ехать к дедушке. Он поможет.
— Меня предупредили, что это бессмысленно, — тяжело вздохнула я.
— Но бежать, бросив все… Это тоже как-то неправильно, — пожал плечами сын.
— Я думаю, вам стоит оставить меня здесь, а самим возвращаться, — вмешался Рэм. — Пусть вас укроют. А меня надо предоставить моей судьбе.
Я внимательно посмотрела на него. По возрасту ему было столько же, сколько и Паше. Но по ощущениям, он был намного его старше. Взрослее. И печальнее.
Сын вопросительно смотрел на меня. Он склонялся к мысли согласиться с Рэмом. Тем более, тот сам предложил… Я разумом и отчаянно бьющимся внутри инстинктом самосохранения понимала, что поступить подло — это выход. Это способ выжить. Не метаться по неизвестности самой. Не рисковать Пашей.
Но отчего-то я не могла. Может, потому, что помнила хрип и затухающее дыхание своего ребенка в той проклятой аварии. А потом его крик — крик заново родившегося человека.
— Нет. Мы никого нигде не оставим. Мы будем действовать по тому плану, который придумали в Питере.
— Тогда ознакомьте меня с ним, — пробурчал мой ребенок. — А то вы меня, как маленького, разводите. Сорвали с тренировки... а ведь ты, мама, знаешь, как для меня важен сейчас каждый день! У меня отбор в молодежную сборную на носу. А я тут, с вами, в какой-то дыре!
— Паш, выхода не было, — ответила я сыну.
— Это я уже понял. Но тогда уж рассказывайте все, как есть, — приказал мой ребенок. — А то, мамочка, твои сказки о том, что это сын подруги, которая попала в больницу, а ее ребенку жить негде… Это просто унизительно…
Теперь мы переглянулись с Рэмом.
— Прошу прощения за обман, — сказал юный герцог, глядя на Пашку. — Моя мать обратилась за помощью к вашей только потому, что нам больше не к кому было идти. Я сожалею, что это подвергло ваши жизни опасности.
— И кто ты такой? Или надо обращаться на «вы»?
— Я — Геральд Аден Моэ, герцог Рейм. Моя мать — правящая герцогиня Реймская. Я ее единственный наследник. Несколько недель назад случилась попытка государственного переворота. Мой отец, консорт, погиб, но дал нам с матерью возможность покинуть дворец.
— Очешуеть, — выдохнул мой сын.
Интересно… Недовольно на него посмотрели не только я, но и Рэм.
— Да ладно вам, — пробурчал Паша.
— А если все же обратиться за помощью? — спросила я.
— Я не знаю, кому можно доверять. К тому же, у меня приказ матери — скрываться. Она взяла на себя расследование — выясняет, кто пытался нас уничтожить. Кроме того, ей надо взять герцогство под свою руку. Как ни обидно звучит — у нее одной, если она не будет переживать за мою жизнь и безопасность — это получится лучше…
— Значит, мы скрываемся, — подвела я итог. — И развязываем руки герцогине для решительных действий. И надеемся, что…
Я осеклась.
— Мать жива… Я ее чувствую, — прошептал Рэм.
— Герцог… Герцогиня. Принц-консорт. Почему я один понимаю, как это бредово звучит?! Вы еще скажите, что в том мире есть магия! — возмутился Паша.
— Есть, — смущенно улыбнулся Рэм.
Паша издевательски зафыркал.
— Мама, а вот почему ты ему веришь? — сказал он наконец. — И про его мир, и про мать-герцогиню. И даже про магию. Без обид, Рэм, но звучит так, будто все мы — готовые клиенты для дурки.
