— Оливия, а у нас есть, чем пообедать? Может, он голодный?
— Сейчас же в столовой накроем.
— Спасибо, — сказала я. И поспешила навстречу императору.
— Добрый день, Фредерик, — улыбнулась я ему, все-таки сделав положенный реверанс. А что — местное длинное платье вполне вдохновляло.
— Вы заставили нас поволноваться, — поднялся мне навстречу император.
— Простите, перстень, который я обещала не снимать… оказался с норовом. Я попала в лес. Там был милорд Верд. Честно говоря, я была уверена, что я сплю.
— Ваше исчезновение заметил Пауль в девять утра.
— Что же ему не спалось-то? — поморщилась я, представляя себе, какая поднялась паника.
— Куда-то отпроситься у вас хотел.
— Родители уже знают, что со мной ничего не случилось?
— Да, конечно.
— Спасибо вам.
— Я не вижу на вас перстня!
— Отдала, — усмехнулась я.
— Не помирились?
— Нет, Фредерик. Милорд Верд меня просто не слышит. С чем я его и поздравляю.
— О… уже язвительность! — почему-то обрадовался император.
— Есть такое, — пробурчала я.
— Мой старший сын — идиот. Влюбленный. Ревнивый. И потому ничего не соображающий.
— Не смею спорить с вашим величеством.
— Где он сейчас?
— В каком-то лесу. Сидит либо у костра, либо в какой-то избушке.
Император хмыкнул.
— Можно я скажу вам правду, Вероника?
— Слушаю вас.
— Вы понимаете… Перстень — артефакт, конечно, очень мощный. Но не наделенный мышлением. Он не живой. Он всего лишь выполняет приказы хозяйки.
Я вскочила:
— Вы понимаете, что вы мне только что сказали, ваше величество?
— Конечно, — удивился император. — Ровно столько, сколько я планировал вам сказать. Вы сами отправились к Ричарду. Это вы хотели его видеть. И были так решительно настроены, что пробили его защиту от вторжений. Мне, кстати, это не удалось. Значит — и он хотел вас видеть. Я так понимаю, больше, чем хотел.
Закрыла лицо руками.
— Ну, что вы… — мягко сказал император. — Хотеть… видеть любимого мужчину — это не просто хорошо. Это же замечательно. Что вас в этом смущает?
— Пожалуй, Фредерик, я не буду отвечать на этот вопрос. С вашего позволения, конечно. К тому же слуги наверняка накрыли на стол. Вы же не обедали?
Император согласно кивнул.
— У меня было такое утро, что я еще и не завтракал…
— Позвольте вас сопроводить в столовую, — улыбнулась я.
— Позволяю, — и он протянул мне руку.
Я на полном серьезе склонилась в реверансе — все как положено. Вложила в его руку свою. И мы чинно отправились.
— Из артефактов на вас остался только браслет, — говорил император, прощаясь. — Он сильный, но этого явно недостаточно. Поэтому я после обеда над ним поколдую — усилю защиту
— Спасибо вам.
— Просто будьте счастливы… — улыбнулся Фредерик. — И можно вас попросить, Вероника?..
— Да? — удивленно посмотрела на императора. О чем он может просить меня?!
— Бросайте затею с сигаретами, пожалуйста. Вам не идет!
— Слушаюсь, ваше величество.
— Не ерничайте. И не злитесь на милорда Милфорда. Ему по должности не положено что-то от меня утаивать.
Дома, когда улеглась суматоха, вызванная моим появлением — мама плакала, я ее утешала, — ко мне подошел Паша.
— Мама, я бы хотел с тобой поговорить.
— Дочка, — заглянул папа, — мы по магазинам. За продуктами. Что-то тебе привезти?
— Мандаринок. Представляешь, я их в этом году еще не пробовала.
— И внукам любимым надо конфеток, — не удержался Паша. Я рассмеялась и обняла его.
— И что такое важное ты хотел со мной обсудить, что поднялся в девять утра? — мы прошли с ним в отцовский кабинет.
