– Это вы про картины госпожи Блер, которые я выставляю в своем магазине? – догадался Мирров.
Брэндон кивнул.
– Понимаете, покупатели хотят видеть не только красивые картины, но и волшебное, легкое, воздушное существо, что их пишет. А госпожа Блер, при всем моем восхищении ее творчеством… – Владелец книжного магазина замялся.
– Выглядит не так…
– Художник – это тот, кто вхож в дом. Вот вы, миледи Вероника, что подумали, когда ее увидели?
– Мне захотелось ей помочь, – резко ответила я.
– Вы – необычный человек, миледи, – поклонился он мне.
– Так что надо сделать? – быстро спросил наследник.
– Сделать так, чтобы она чувствовала себя в безопасности. – В моем голосе была злоба, но мужчины не обратили на это никакого внимания.
– Для начала – студия. И что-то приличное, не ее клоповник.
– Это понятно, – кивнул Брэндон.
– И ее статус…
– А что не так с ее статусом? – спросила я.
– Женщина в империи должна быть при мужчине. Или дочь, или сестра, или жена, или…
– Получается, что у госпожи Блер должен появиться знатный покровитель? – быстро спросил наследник.
– Если вы хотите оскорбить девушку, продолжайте в том же духе, – поднялась я. Мужчины были вынуждены прерваться и повторить мой маневр.
На этом мы распрощались с господином Мирровым, который развел руками и пожал плечами так, как делают в нашем мире колоритные одесситы, и отправились в поместье Ричарда.
– Почему вы разгневались? – спросил у меня наследник.
Только хмуро посмотрела на него. Вот как объяснить имперцу, что зеленое – это не мокрое? И что есть вещи, которые делать не следует?
Когда мы перенеслись в поместье, нас встретил встревоженный Джон Адерли.
– Миледи, – обратился он ко мне, игнорируя наследника. – Госпожа Джулиана… как ушла утром – так еще и не возвращалась.
– Почему мы не обратились к розыскникам? – спросила я у Брэндона, выходя из портала. – И не взяли охрану?
– Зачем? – Наследник изумительным образом игнорировал свои же собственные распоряжения.
Посмотрела на него насмешливо.
– Со мной-то вам ничего не грозит! – возмутился он. – Это вы сами по себе беззащитны.
М-да… Похоже, здесь про то, что правила едины для всех, слыхом не слыхивали… Дикие они. Имперцы.
– Пойдемте скорее, Джулиана где-то неподалеку. Она порталы строит замечательно. Если начнет прыгать, чтобы уйти… – И Брэндон помрачнел.
– Где мы вообще находимся?
– Роттервик, – огляделся наследник. – Бедные кварталы.
Молодой человек произнес это смущенно и тихо, как бы извиняясь за то, что в империи существуют-таки бедные кварталы.
Я огляделась. Низкие, маленькие, но добротно сделанные домики из цельного сруба. Кольца деревьев имели форму не круга, как у нас, а звезды. Смотрелось очень красиво. Сам ствол тоже был ребристым и напоминал шестеренку.
Я не стала ничего уточнять, так как давно уже привыкла к тому, что флора империи удивительна и разнообразна. И только каждый раз вздыхала, ругая себя за то, что так и не добралась до атласов с растениями. А они в императорской библиотеке были, я видела! Лежали на верхней полке – огромные такие свитки. С картинками. И наверняка к каждому растению и магическая составляющая, и легенды, с ними связанные… Эх!..
Удивило также и то, что бревна были явно обугленные – все.
– Дома горели? – спросила я.
– Нет, конечно. Их специально обжигают.
– Зачем?
– Тикуны.
Ну… вот и поговорили. «Тикуны» – что ж тут непонятного-то? Ладно, будем считать, что это что-то вроде вшей, клопов или тараканов – кварталы-то бедные. Мы, не торопясь, шли по узкой улочке. Честно говоря, если уж начистоту, то «край бедности» по имперским меркам отвращения у меня не вызывал. От обожженной древесины почему-то сладко пахло корицей, весна была в самом разгаре. По обочине росли цветочки, по форме напоминающие наши маргаритки, – розовые и нежно-фиолетовые. Одна маргаритка была синяя – синяя-синяя! Я наклонилась, потрогала мягкие лепестки, и…
