Кучер был незнакомым, на запыленных бортах кареты не было видно гербов, а рессоры скрипели, как будто их не смазывали целую вечность. Дверцы кареты открылись с третьей или четвертой попытки, перекошенная и рассохшаяся древесина не хотела поддаваться толчкам сидевших внутри. Однако в конце концов сопротивление двери было сломлено, и из экипажа, громко расточая проклятия, выбрались семь человек.
Из всей компании Фана не знала лишь одного: рослого, жилистого мужчину средних лет с выдающейся вперед нижней челюстью, с серьгой в ухе и с полным отсутствием волос на голове. Остальные участники поездки были членами Гильдии, но занимавшими куда более высокое положение, чем начинающая охранница Фана Лекурт. Трое охранников четвертого класса, ожидавшие на днях перевода в третий, двое – второго, слывшие в Баркате отъявленными мерзавцами и лучшими рубаками во всей провинции, и, наконец… Фана протерла глаза, в такое было трудно поверить, но факт оставался фактом. Зрение ее не подвело, перед ней, важно скрестив руки на широкой груди, стоял сам Корс.
– Ко мне! – скомандовал Глава Гильдии, сопроводив приказ властным взмахом руки в перчатке.
Фана очнулась от оцепенения и подбежала к группе. Четверо бойцов Гильдии стояли полукругом и молча взирали на своего хозяина, о чем-то тихо беседующего с незнакомцем дворянской наружности, еще в самом начале сбора отряда велевшим именовать себя просто Артуром, без титула и полного имени.
– Ну вот, господин Артур, я и выполнил ваше пожелание, – внезапно произнес Корс в полный голос, давая тем самым понять подчиненным, что пришла пора навострить уши и приготовиться к инструктажу. – Отобранные вами бойцы в сборе. Надеюсь, что тряска в стареньком экипаже не привлекла внимания ваших недоброжелателей. Как видите, мы умеем быть осторожными.
– Благодарю вас, но мне не терпится перейти к делу, – перебил дворянин Корса.
– Как скажете, но я могу предложить вам большую помощь. Может, вы все-таки откажетесь от не совсем удачного, с моей точки зрения, плана? К чему такой риск, когда можно просто оцепить квартал и…
– Благодарю вас, но мое решение останется неизменным, – кратко отверг предложение Корса мужчина и замолчал, недвусмысленно намекая, что дальнейшие разговоры на эту тему бессмысленны.
– Как знаете, – пожал плечами Глава Гильдии и наконец-то обратил внимание на своих подчиненных. – До рассвета поступаете в полное распоряжение господина Артура. Выполнять все его приказы, как мои, потом свободны! Другим из Гильдии о событиях этой ночи ни слова, узнаю, кто треплется, за языки на городские ворота подвешу!
Более краткого и абсурдного инструктажа было трудно представить: «Иди, куда пошлют, и не смей об этом болтать!» – полнейшая информация, по мнению высокого начальства, севшего в карету и тут же укатившего прочь, не соизволив даже обратить внимание на обескураженные физиономии охранников, не то что уж задать привычный и чисто формальный вопрос в конце своей речи: «Все ясно?»
А вопросы были, притом много. Однако господин Артур не был столь же кратким и таинственным, как его недавний собеседник, и как только карета уехала с площади, перешел к делу.
– Итак, господа охранники, перейдем к делу! – произнес Артур, сомневаясь, стоит ли добавлять «…и дамы» ради одной Фаны. – На ближайшие пять часов Гильдия сдала мне вас в аренду.
По полукругу присутствующих прокатился недовольный ропот. Форма высказывания была непривычно груба, однако полностью отражала содержание. Высокие чины Гильдии и Городской Совет распоряжались ими, как собственностью, торговали, как товаром, и далеко не всем охранникам это нравилось. Однако особого выбора у наемников не было: или мучиться под крылышком Гильдии, или идти на большак, ставя себя за грань закона. Из двух зол многие солдаты выбирали меньшее.
